Бастиан Цах, Маттиас Бауэр. Morbus Dei. ИнферноMorbus Dei – 2
Бастиан Цах – Моим прародителям. И Сабине Маттиас Бауэр – Моим родным: Мони, Хане и Софи
Пролог
Время пришло. Пока я пишу эти строки, безумие царит на улицах Вены. Крики разносятся над городом и тонут в рокоте других голосов. ИХ голосов. Скоро они будут здесь. Наверное, так и должно быть, ведь это я навлекла на город ненастье. Шаги во дворе. Я спрячу книгу в доме. Быть может, он найдет ее. Если он еще жив. Они здесь… Господи, прости меня и не оставляй нас в этот трудный час.
Abitus
Крестьянин повалился лицом в снег и хрипел, не в силах подняться. Удар пришел словно из ниоткуда. Не иначе, противник состоял в сговоре с дьяволом. А может, это сам дьявол явился за ним? Видит Бог, это было бы вполне заслуженно, подумалось крестьянину. Голова гудела. Сквозь шумную пелену он слышал, как завывает ветер в ветвях, хлопает дверь, распахнутая сильным порывом. Как кричат вороны в ненастном небе. «Падальщики», – подумал крестьянин. Не спешите улетать, тут будет чем поживиться. Затем – неторопливые шаги по мерзлой земле. Крестьянин зажмурился, его парализовал страх. Шаги затихли, противник стоял прямо над ним. Гнетущая тишина окутала все вокруг. Но ненадолго. – А ты и не чаял снова увидеть меня? Это голос. Спокойный, уверенный. Крестьянин хорошо его помнил, однако надеялся, что никогда больше его не услышит. – Ну, хватит валяться! Крестьянин с трудом перевернулся на спину. Снежные хлопья падали ему на лицо. Он медленно открыл глаза. И с трудом различил над собой три фигуры: какая-то девушка, старик – и он. Иоганн Лист. «Уж лучше бы рогатый», – простонал про себя крестьянин. Затем осторожно сел, потрогал ушибленный затылок, поднял на Иоганна глаза и прищурился. – Что тебе нужно? – Мои деньги. – Какие деньги? – Крестьянин украдкой нашарил короткий железный прут, висевший у него на поясе. – Не понимаю, о чем… И вновь он был застигнут врасплох, не уловил движения – левую ногу вдруг пронзила резкая боль. Крестьянин, испуганно вскрикнув, увидел нож, вонзенный в бедро, острый, как осиное жало. Он узнал этот клинок с украшенной рукоятью – даже держал его в руках в свое время… Крестьянин потянулся за ним, но противник оказался быстрее: он без труда выдернул нож и приставил к его горлу. – Нога заживет, горло – нет. Где мои деньги? Крестьянин зажал рану рукой. Кровь протекала сквозь пальцы и впитывалась в снег. Он всхлипывал, издавая неразборчивые звуки. Девушка шагнула к Иоганну. – Это и впрямь так необходимо? – Поверь мне, если б ты увидела то, что довелось увидеть мне, то потребовала бы его голову… Идите к саням, принесите вещи. Мы с ним скоро закончим. С этими словами Лист поднял крестьянина за шкирку, точно мелкого щенка, и потащил к двери. Через мгновение они скрылись в полумраке дома.
Запах старого крестьянского дома сразу ударил в нос – застоявшийся воздух вперемешку с порченой едой и плесенью. Как тогда, в камерах. Иоганн невольно скривился. – Ты хоть раз проветривал эту дыру с тех пор, как я убрался отсюда? – Зачем? Так хотя бы болезни внутрь не попадут. Скривившись от боли, крестьянин заковылял быстрее, но Лист снова ухватил за шиворот. – Не так быстро! Спешка – мать всех пороков. |
