Дин все еще был в душе, так что я поставила кофе и взяла воскресную газету за дверью. Я дошла до раздела об искусстве и развлечениях, когда Дин наконец появился – мокрые волосы, шорты, светло голубая хлопковая рубашка.

– Как чисто ты побрился, – сказала я с игривой улыбкой, намекая на то, что прошлой ночью его щетина была слишком грубой.

Он встал у меня за спиной и начал массировать мои плечи.

– Я постараюсь быть нежнее в следующий раз. – Он поцеловал меня в макушку и налил себе кофе. – Чего хотела твоя мать?

– Пригласила нас сегодня на обед.

Дин посмотрел на меня, слегка откинув голову назад.

– Нас обоих? Меня тоже?

– Да, я и сама удивилась, – сказала я. – Но приехала Сара, и завтра вторая годовщина папиной смерти, вот мама и решила собрать нас. Это было спонтанное решение, так что ничего особенного нас не ждет – только ужин из четырех блюд, папино любимое вино и мамины сентиментальные истории о нем.

Дин молча пил кофе.

Я тоже молчала, понимая, что все это ему не очень то приятно, потому что они с моим отцом вообще не разговаривали – ни слова с тех пор, как папа пригрозил, что вычеркнет меня из своей жизни, если я выйду за Дина. Но это не остановило меня от того, чтобы пойти к алтарю.

Я поднялась со стула, отнесла в раковину пустую чашку.

– Ты по прежнему хочешь взять сегодня яхту Сары? Если у нас впереди званый ужин, надо вернуться пораньше.

Дин посмотрел в окно.

– День прекрасный. Давай.

– Решено. Жизнь слишком коротка. Сейчас, только быстро приму душ.

Я была рада, что он согласился, потому что хотела обсудить с ним кое что важное и не знала, как он отреагирует. Я надеялась, что прекрасная морская прогулка поможет мне.

Стоя на палубе «Мечтателя» – крейсерской яхты в тридцать девять футов, которую Сара позволяла нам брать время от времени, – я чувствовала прилив сил и веры в счастливое будущее. Дин стоял за штурвалом, наслаждаясь запахом моря и солеными брызгами, а я висела на вантах. Мои волосы, собранные в хвост, покачивались на ветру, шорох волн под носом яхты был райской музыкой для моих ушей.

– К повороту! – крикнул Дин, и я приготовилась. Он резко крутанул руль, и яхта развернулась.

– Гик!

Я пригнулась, паруса натянулись туже. Потом все стихло, и я прыгнула на рубку.

– Хочешь, я тебя подменю?

– Давай. – Он отошел в сторону, и я заняла его место.

Обратный путь прошел спокойнее, ветер был постоянный, но ласковый. Я стояла за штурвалом, а Дин лежал на скамейке рядом со мной, подставив лицо солнцу.

– Мы можем кое о чем поговорить? – спросила я, глядя на него и чувствуя себя бесконечно счастливой. Он повернулся, и я увидела свое отражение в его солнцезащитных очках.

– Все в порядке?

Дин всегда чувствовал мое настроение. С ним я была самой собой, и он принимал меня и любил. Можно сказать, боготворил. Я знала, что ради меня он готов на все. Для него я была целым миром, как и он для меня. Я была очень счастлива.

– Все чудесно. – Я взглянула на грот и чуть поправила штурвал. – Но я подумала…

Дин сел на скамейку и уперся локтями в колени, весь обратившись в слух.

– Мы ведь с тобой решили, что я перестану принимать таблетки и мы посмотрим, что произойдет.

Он кивнул.

– Но прошло три месяца, и ничего не произошло.

Он снова кивнул, терпеливо ожидая, когда я продолжу.

– Мы, конечно, пытались, – продолжила я, – но не то чтобы как то особенно. Мы просто делали то же, что и всегда.

– Что именно? – поинтересовался он с лукавой улыбкой.