— Будь хорошей девочкой, Лотти, принеси моему другу выпить.

— Но, Джек, — девчонка в это время покусывала его ухо и, оторвавшись от своего занятия, капризно проворковала: — Я думала, мы поднимемся наверх.

— Может быть позже, — ответил Джек, в глубине души уверенный, что времени у него едва хватит для поспешного бегства из города.

— Я всюду искал тебя, — сказал Генри, придвигая стул поближе.

— Я был здесь.

— Это заметно. Сколько ты выпил? — Генри помахал рукой. — Впрочем, это неважно. — Он набрал в грудь воздуха и выпалил: — Я поговорил с Мирандой.

Джек поднял брови:

— А это важно?

— Не ехидничай, Джек. Она хочет, чтобы тебя наказали.

— Знаешь, мне неприятно разочаровывать твою милую дочь, но я намереваюсь уехать отсюда задолго до того, как это случится. — Джек встретился взглядом с Генри. — Если, конечно, она не послала тебя посмотреть, чтобы я не сбежал.

— Не будь дураком, — Генри снова набрал в грудь воздуха, — хотя сейчас она и думает, что я пошел за констеблем.

— Что?! — Кулак Джека со свистом рассек воздух и опустился на стол так, что все подпрыгнуло и из кружек вылилось содержимое.

— Говори тише, — Генри нервно оглянулся. Кругом шумели клиенты, в основном моряки, и никто, разумеется, ничего не заметил. — Я же ничего этого не делаю.

— Какой ты милый! Слава Богу, какое облегчение! — Джек допил свой эль, с вызовом глядя на Генри.

— Издевайся, сколько хочешь, но дочь все время говорит о справедливости, о науке, о законах логики и еще черт знает о чем.

Джек взял свой сюртук и стал неверными движениями разглаживать его.

— Хорошо, пусть она заботится о справедливости, а я уйду в это время в открытое море. Меня это устраивает.

Отчаявшись разгладить сюртук, Джек перекинул его через руку и попытался встать. Но Генри остановил его.

— Ты не можешь уйти.

Шлепнувшись с размаху обратно на стул, Джек уставился на Генри непонимающими глазами.

— Что, черт подери, ты говоришь? Я не собираюсь подставлять свою шею, чтобы угодить твоей жеманнице.

Генри моментально разобиделся:

— Будь любезен, следи за своими словами.

— Боже, спаси меня от заботливых отцов!

— Когда станешь отцом, тогда сразу все поймешь.

— А еще. Боже, избавь меня от назиданий! Генри нагнулся к столу.

— Ты не можешь быть серьезным?

— Проклятье ада! Я серьезен как никогда. Твоя дочь пытается отправить меня на виселицу, а я совершенно серьезно пытаюсь спастись, — Джек встал. — Пойдем со мной на пирс и посмотрим, сколько ты мне должен за товар. Я надеюсь, мои люди выгрузили хотя бы половину.

— Нет.

— Что ты имеешь в виду? — Джек снова опустился на свое место и наклонился так, что лица их совсем сблизились. — Мои люди рисковали своей жизнью из-за этого груза, и я намереваюсь им заплатить.

— О, я заплачу тебе. Разве когда-нибудь было по-другому?

Генри пропустил мимо ушей замечание Джека о том, что это было до того, как тот стал счастливым отцом.

— Я имею в виду, что ты не можешь вот так уехать. По крайней мере сейчас. Это ничего не решит.

— Это, черт возьми, поможет мне сохранить свою шею в натуральном виде.

— Да, а что же будет со мной? — Голос Генри дрогнул на последнем слове.

— С тобой? — Джек мотнул головой.