–  Это не ангел,  –  с отвращением сказал Нанди.

 –  Я знаю. Но я хочу показать, как далеко все это за пределами моего понимания. И понимания любого из нас. Откуда люди вроде нас могут знать намерения Творца?  –  Она раскинула руки, как будто хотела схватить сияющий пульсирующий свет.  –  Быть может мы здесь не для того, чтобы остановить их, но чтобы увидеть чудесную работу Бога?

 –  Ты не можешь верить в это.  –  Нанди отдернул руку.

 –  Я могу... но я могу поверить и в то, что ты прав. Вот это и есть основная проблема. Это слишком большое место.  –  Она посмотрела вокруг, с очень серьезным лицом.  –  Все это... как мы можем судить? Мы пришли сюда чтобы спасти детей. Но эти, следующие, разве они не дети, тоже? Может быть... может быть Бог имеет в виду, что эти создания... эти дети... будут нашими детьми. Всех нас. Хорошо ли мы знаем Его волю? Есть ли у нас право убить их?  –  Она полу-всхлипнула, полу-вздохнула.  –  Если бы он знал, мой Теренс, что отдал жизнь, спасая их. Я думаю... он бы гордился собой.

И, к удивлению Рени, она заплакала. Свет размывался все больше и больше. На мгновение Рени решила, что рождение уже началось, но потом сообразила, что плачет сама.

 –  Я голосую за то, чтобы дать им уйти,  –  всхлипывая сказала Бонни Мей Симпкинс.  –  Пускай идут... и да поможет им Бог!

 –  Они не могут больше ждать,  –  сказал голос Немезис, в котором появилось что-то, похожее на напряжение.  –  Вы освобождаете их?

Вы можете это сделать?  –  спросил Орландо у Селларса. В его голосе прозвучала сильная тоска, которую Рени не поняла.

 –  Я могу.  –  Взгляд Селларса стал далеким и рассеянным, он уже работал.  –  Лазеры на конце Жонглера уничтожены, но конец Телеморфикса еще функционирует, и, пока новая операционная система работает, эти лазеры не может использовать никто. Они направлены на то место, где находился спутник Иного.

 –  Надо ли нам голосовать?  –  спросил Кунохара и зло посмотрел вокруг.  –  Кто за то, чтобы уничтожить эти замечательные создания?

Долгое мгновение никто не говорил. Пораженный горем Нанди Парадиваш странным взглядом посмотрел на Бонни Мей, потом повернулся к Т-четыре-Б.  –  Ты тоже против меня?

Хавьер Роджерс не смог посмотреть ему в глаза.  –  Но... но может быть она права,  –  тихо сказал он.  –  Может быть действительно дети, они.  –  Он повернулся, посмотрел на сияющие ячейки и свет обрызгал его узкое лицо.  –  Наш пастор обычно говорил "Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие" (* Лука, 18:16). Это не похоже на то, чтобы убивать их, усек?

Нанди всхлипнул в отчаянии и отвернулся.

 –  Делайте это,  –  твердо сказал Орландо.  –  У них те же права на это, как и у меня  –  и даже больше.

Селларс опустил голову и закрыл глаза.

Немезис зашевелился.  –  Время,   –  сказал он.  –  Мы тоже уйдем с ними. Мы... изменились.   –  И сияющее триединое тело исчезло.

 –  Скажи им, что мы благословляем, их всех!  –  крикнула Бонни Мей Симпкинс.

Свет усилился, стал глубже. Внезапно ячейки в стене полыхнули и исчезли, в воздухе появились облачка света, по которым пробегали огненные искры. Рени не понимала, что происходит  –  но таких красок она никогда не видела.