А потом я вернулась в нашу комнату, и мой облик остался со мной.

Даже попытка нарисовать поверх этой иллюзии иллюзии нормального моего облика и то не сработала. Тогда мы и подумали о поцелуе. Лягушки же превращаются в принцев от этого, чем горгона хуже?

«По-дружески», - предупредила я Жюля строго, а сама замирала от волнения.

Он совсем перепугался моих наставлений, а потому сначала чмокнул в нос — с закрытыми глазами немудрено промахнуться! Потом в щеку — но и это не помогло. И даже последний неловкий чмок в губы ничего не изменил. Только мои волосы-змеи сильнее шипели, словно смеялись над нами.

На лице Кошмарыча не дрогнул ни один мускул. Может, ему и не было смешно. Мало ли сколько он таких балбесов видит.

- Двоечники, - заявил он. - Это срабатывает только между морфом и сновидцем. Неужели мистер Совершенство это не упоминал?

Мы с Жюлем неуверенно переглянулись.

- Ясно, - Кошмарыч хмыкнул. - Так что, или Ольга ищет своего сновидца и пытается убедить его расколдовать поцелуем...

Я помотала головой. Ну уж нет, этот парень чуть в обморок не рухнул, я не готова повысить свой рейтинг по кошмарам до заоблачных высот.

- … Значит, ждем, когда иллюзия сама развеется, - развел руками Кошмарыч. - Не дольше недели продержится.

- Ты самая красивая, - попытался утешить меня Жюль.

- Нет, это ты красавчик, - привычно отозвалась я.

- Детский сад, - буркнул Кошмарыч. - Оба красавчики, глаз не оторвать.

Он достал какую-то папку и с преувеличенным интересом уставился в неё, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Сказать, что я была разочарована, значит, ничего не сказать. Но делать было нечего, надо было ползти обратно, а это само по себе требовало немалых усилий. Судя по всему, для работы хвоста задействовались не самые привычные мышцы моего тела, и сейчас они нещадно болели. Да и волосы. Кто думает, что змеи такие все эффектно шипящие во все стороны, тот ничего не знает об этом. Эти твари постоянно перепутывались, скандалили, оглушая своим шипением и норовили покусать товарок. Меня, к слову сказать, не трогали. И то хорошо, а то ходила бы я вся искусанная.

К середине коридора я не выдержала и завязала высокий хвост из змей. Теперь они шипели хотя бы не под ухом и не могли запутаться в клубок. И вот стоило мне на это отвлечься, как нас догнали чьи-то шаги.

- Обалдеть! - голос этот я не могла не узнать. - А окаменять взглядом ты тоже можешь?

- К сожалению, нет, - буркнула я. Чтобы повернуться, мне нужно было растопырить руки, иначе я запросто могла упасть. Так что я осталась стоять так, словно мне было совсем не интересно, зачем Вест остановил нас в коридоре. Уж точно не из-за хвоста — он наверняка еще и не такое видел.

- Кошмарыч попросил меня курировать ваш случай пока иллюзия не спадет, - пояснил Вест сам, обходя нас так, чтобы могла его видеть, не поворачиваясь. - А тебе он советует написать дневник наблюдений за химерой в изменчивой реальности сна.

Это он уже Жюлю, понятно.

- В смысле? - тот чуть попятился. Ага, не только на меня Вест с первого взгляда произвел не самое приятное впечатление!

- В смысле! - передразнил его Вест. - Мы будем отправлять Ольгу в разные сны, не обязательно кошмары, кстати, а ты записывать будешь, как она себя ощущает в пустыне, например, или в Арктике. И после пробуждения и нового возвращения в сон, что со змеями будет происходить. Потому что хоть мастер и сказал, что это на неделю примерно, но он не химеролог, мог и ошибиться.

- А меня спросить не нужно? - возмутилась я.

- Не нужно, - ответил Вест. - Ты сейчас наполовину состоишь из проекта первокурсника-теоретика, и всё что мы можем — это сделать его проект легальным. Но посмотри на это с другой стороны, у тебя будет самая сногсшибательная практика — фантастические сны не для слабаков! И напарник твой по снам попрыгает, теоретики ведь этого вовсе не видят, так?

Жюль неуверенно кивнул.