Фанни была не вполне уверена, что ей хочется возвращаться в «старые добрые времена», но промолчала. Пип сказал, что говорил с сэром Джоном Грантом, и тот пообещал оставить коттедж за ними, пока они не вернутся из Лондона, куда уехали по якобы срочному делу.

Вообще-то, в данный момент Сэлли Ходжес вовсе и не нуждалась в посторонней помощи. Она взяла с собой свою юную протеже Полли. Долгие годы Сэл следила за тем, чтобы девочка получила хорошее образование, научилась свободно говорить по-французски, немного по-итальянски и немного по-немецки. Полли также хорошо читала и писала, изучала латынь и греческий, сделалась превосходной портнихой и обладала несомненным талантом ловко управлять прислугой, делая это тактично, но добиваясь неукоснительного выполнения своих требований. Может быть, мечтала Сэл, со временем Полли возьмет в свои руки бразды правления всем заведением.

Даже работавшие в доме девочки, ровесницы Полли, любили ее за уравновешенность, добродушие и здравомыслие. Она также изучала живопись и чрезвычайно интересовалась классическим искусством Древней Греции и Рима. Неудивительно, что именно Полли составила компанию Сэлли Ходжес, когда та отправилась выбрать обивку для мебели и прочие сопутствующие аксессуары, коим надлежало стать фоном для демонстрации безупречного вкуса Мориарти — как в доме на окраине Вестминстера, так и в будущем убежище в Попларе. В поисках требуемого они добрались даже до гигантского магазина Уильяма Уитли на Вестборн-Гроув в Бейсуотере, откуда вернулись в Вест-Энд, где зашли в лавку Артура Либерти, а также заглянули в магазин «Суон-энд-Эдгар» на Риджент-стрит.

В последнее время лондонцы часто жаловались на то, что распространение этих универсальных торговых гигантов, где полки с товарами громоздятся чуть ли не до самого потолка, означает смерть для маленьких магазинчиков, которые всегда были фирменным знаком Лондона в середине прошлого века. Тем не менее, Полли и ее старшая спутница полагали, что процессу осуществляемых ими покупок широчайший выбор товаров никоим образом не мешает.

В течение трех с половиной часов они успели неспешно перекусить в ресторане отеля «Клэридж», расположенном неподалеку от Брук-стрит и Гросвенор-сквер, и выбрать несколько видов бархата различных расцветок для штор в главные комнаты дома. Темно-красные шторы предназначались для гостиной, светло-голубые — для столовой, лиловые и лимонно-зеленоватые — для двух спален. Полли также убедила Сэл заказать экстравагантные ковры для зала и кабинета Профессора, а также ковровое покрытие симпатичной расцветки для лестницы.

— Мне нужно окончательное разрешении Профессора на покупку всех этих вещей, — сообщила Сэл своей спутнице, когда та бесхитростно заявила, что ей необычайно повезло трудиться под началом Джеймса Мориарти.

— Мне бы очень хотелось самой получить возможность работать у него, — добавила Полли, на что Сэлли ответила, что это не всегда сплошное удовольствие, и временами ее обязанности бывают крайне обременительными.

— Знаешь, Полли, иногда он может сильно напугать. И репутация у него не совсем обычная. — Но Полли подумала, что это, возможно, лишь добавило бы немного приятной остроты в ее пресную повседневную жизнь.

Сэлли Ходжес никогда не говорила ей правду о личных отношениях с Профессором, но до ушек этого очаровательного юного существа, должно быть, уже дошли сплетни, распространяемые живущими в доме девицами.

Между тем в полдень Терремант и его подручные заняли места неподалеку от сходней на том месте, где швартуется пароход, прибывающий в Дувр из французского порта Кале. Он быстро заметил человека, с которым Профессор встречался несколько раз во время пребывания в Вене, и которого он называл Карлом Францем фон Херцендорфом; того самого человека, которого за глаза наградили прозвищем Печальный Пастушок.