Место это, как представлялось Спиру, могло стать даже лучшей штаб-квартирой, чем старый склад в Лаймхаузе. Не теряя зря времени, он приступил к объяснениям, подробно рассказав Хантеру, что именно от него требуется.

Во-первых, внутренние стены помещения следует выровнять и обшить крепкими дубовыми досками, оставив все сломанные для внешней обшивки с тем, чтобы снаружи здание выглядело сильно обветшавшим, давно пришедшим в упадок. На расстоянии шести дюймов от наружной деревянной обшивки следует возвести кирпичную оштукатуренную стену, а пространство между ними заполнить опилками и стружками для усиления звукоизоляции. Подобным и даже более сложным образом должно перестроить крышу.

Человек, случайно забредший сюда, увидит лишь пустое, давно заброшенное, огромное складское помещение с облупленными стенами. Фактически конечный результат будет являть собой выдающийся образец оптической иллюзии. Стены дальнего края здания будут содержать в себе тайные коридоры и комнаты, где смогут найти ночлег до пятидесяти-шестидесяти мужчин и женщин. Здесь будут находиться туалеты, кухни, кладовки и столовая, в которой смогут без всяких помех питаться постоянные обитатели этого жилища, а также желанные посетители.

В другом конце — на западной стороне — будут располагаться личные апартаменты профессора Мориарти, просторные и уютные. Они будут проходить по всей ширине дома, над комнатой, которая станет выполнять роль приемной, где ожидающие аудиенции смогут спокойно отдыхать, пить чай или более крепкие напитки. Профессор будет отправлять здесь правосудие, отсылать подручных выполнять его приказы, замышлять преступные дела — и дерзкие налеты, и никому не заметные кражи.

Хаккет прибыл вместе со старшим прорабом, тогда как Хантер захватил с собой пару помощников, которые производили замеры и делали соответствующие записи. В какой-то момент Хаккет признался, что у него имеются старые чертежи, по которым выполнялись работы в Лайм-хаузе. Размеры, конечно, были другие, однако архитектор мог получить четкое представление даже на основании этих старых чертежей. После продолжительного разговора с Хаккетом Хантер объявил, что ожидает завершения к Рождеству, то есть спустя одиннадцать месяцев. Хаккет согласился с ним и с довольным видом пообещал, что его люди будут «работать шустро, как вошки, которым не сидится на месте».

Стоявшему среди голых стен Спиру показалось вдруг, что он чувствует старые запахи Лайм-хауза: изысканные ароматы кухни, в том числе и прелестные запахи горячей выпечки, жарящихся колбасок и кипящих в котлах вкусных супов вкупе с ароматом свежих цветов, которые каждый день приносили девушки. Он почти слышал старые, отдающиеся гулким эхом звуки: цокот лошадиных копыт по мощеной брусчаткой мостовой; пронзительные ноты еврейской арфы или фисгармонии, на которой подбирал мелодии кто-то из парней.

Профессор остался доволен, когда Спир вернул ему старые чертежи. До полного завершения работ по дому на окраине Вестминстера требовалось еще два месяца; все должно было быть готово к приезду Артура на пасхальные каникулы.

В то же самое утро Сэл Ходжес отправилась подбирать ткани и фурнитуру, ковры и прочие аксессуары для обустройства интерьера.

— Полностью предоставляю ей этот выбор, у нее глаз наметан, — признался Мориарти в разговоре с Фанни Пейджет. — Но если вдруг ей понадобится помощь, не откажи в совете. В конце концов, у тебя было больше возможностей видеть, как украшают свои дома аристократы и джентльмены вроде сэра Джона и леди Пэм. — С этими словами он нежно ей улыбнулся. — Меня приятно поразило то, что ты сделала с коттеджем в поместье сэра Джона. Буду рад, если ты и в Попларе возьмешь на себя хозяйственные дела, как в старые добрые времена.