— Зачем так жестоко?

— Это он был жесток к себе. От всей души надеюсь, мистер Чейз, что вы его истинный друг на деле, а не только на словах, поэтому буду с вами откровенна. После дела Абернетти муж серьёзно заболел. Стал жаловаться на усталость, зубную боль, какую-то вялость в костях. Кисти и лодыжки стали пухнуть. Поначалу я считала, что он просто перетрудился, и лучшее лекарство для него — отдых и немного солнечного света. Но вскоре доктор поставил ему куда более серьёзный диагноз. Оказалось, что на него ополчился рахит, — эту болезнь он перенёс в детстве без особых последствий, и вот она вернулась в более тяжёлой и разрушительной форме.

Ему пришлось взять годичный отпуск, и все силы я положила на то, чтобы его выходить. Поначалу я просто хотела, чтобы он выздоровел, но шли месяцы, он заметно окреп, и я уже надеялась, что карьеру полицейского он сменит на что-то другое. Его брат Питер — инспектор полиции. Отец дослужился до старшего полицейского инспектора. Я знала, тут действует семейная традиция. Но всё-таки надеялась: у человека маленький ребёнок, жена, которая каждый день дрожит от страха за него, былую силу ему не восстановить, а раз так, он примет решение поменять образ жизни, открыть новую страницу.

Увы, я заблуждалась. Свой год передышки муж посвятил тому, чтобы развить навыки детектива. Дважды судьба свела его с Шерлоком Холмсом. Дважды он потерпел поражение. Он был полон желания не ударить в грязь лицом при третьей встрече — если такая состоится. Инспектор Этелни Джонс должен стать ровней самому знаменитому детективу-консультанту в мире, и, чтобы достичь этой цели, он окунулся в работу с такой энергией и страстью, что положил на обе лопатки поразившую его болезнь. Здесь вы видите массу тому подтверждений, но поверьте: это лишь малая часть свидетельств. Он прочитал абсолютно всё, что написал мистер Холмс. Он досконально изучил его методы, повторил многие его эксперименты. Он побеседовал со всеми инспекторами, когда-либо работавшими с Холмсом. Короче говоря, Шерлок Холмс стал смыслом его жизни.

Со всем, что она сказала, я не мог не согласиться. С первой минуты нашего знакомства я понял, что Этелни Джонс проявляет недюжинный интерес к великому сыщику. Но я не оценил степени, до какой Шерлок Холмс проник в душу и сердце инспектора.

— Несколько месяцев назад муж вернулся на работу, — заключила Элспет Джонс. — Он считает, что полностью исцелился и худшее позади, но гораздо больше его душу греет вера в то, что в методах Холмса он разобрался целиком и полностью и теперь ни в чём ему не уступает. — Повисла тяжёлая пауза, потом, чуть запнувшись, она продолжила: — Я эту его веру не разделяю. Пусть простит меня за эти слова Господь. Я люблю мужа, я им восхищаюсь. Но больше всего — если он ещё ослеплён этой жестокой верой, — я по-женски за него боюсь.

— Вы ошибаетесь… — начал я.

— Сюсюкать со мной не надо. Просто оглянитесь по сторонам. Вот же они, доказательства. Одному богу известно, куда это наваждение может его завести.

— Чего вы хотите от меня?

— Чтобы вы его защитили. Я не знаю, с какими людьми он сейчас ведёт бой, но я жутко за него боюсь. Ведь эти типы не остановятся ни перед чем. А ему коварства как раз и не хватает. Ничего, что я с вами об этом говорю? Не представляю, как я буду жить без него, а тут эти кошмарные убийства, сегодняшнее покушение…

Она замолчала. В доме повисла тишина.

— Миссис Джонс, — заговорил я. — Даю вам слово: я сделаю всё возможное для того, чтобы нам обоим ничего не угрожало. Да, нам противостоит расчётливый враг, но ваших дурных опасений я не разделяю. Я не раз мог убедиться, сколь силён интеллект вашего мужа.