Я вышел за ней из комнаты и проследовал наверх мимо акварелей — в основном с изображением птиц и бабочек, — висевших в простых деревянных рамках на полосатых обоях. Мы поднялись на первую площадку и вошли в маленькую, без ковра, комнату, выходившую в садик позади дома. Я сразу понял — это и есть рабочий кабинет Джонса. И в то же время главным в этой комнате был не он.

Первым мне бросился в глаза лежавший на столе экземпляр журнала «Битонс Крисмас», на обложке которого горели кровавые буквы «Этюд в багровых тонах» и собирался зажечь свечу изображённый со спины человек. Тут же лежали экземпляры журналов «Стрэнд» и «Липпинкотт». И не открывая их, я мог сказать, что находится внутри. Все они содержали приключения Шерлока Холмса, рассказанные доктором Джоном Ватсоном, и великий сыщик был представлен по всей комнате в фотографиях, дагерротипах и газетных заголовках, прикреплённых к стенам: ГОЛУБОЙ КАРБУНКУЛ НАЙДЕН, ОГРАБЛЕНИЕ БАНКА НА КОБУРГ-СКВЕР ПРЕДОТВРАЩЕНО. Среди стоявших на полках книг и монографий я увидел много работ, написанных Холмсом. Например, объёмистый том, содержавший научный анализ пятен крови, другой был посвящён шифрам, а третий — мне сразу вспомнилась поездка в Мейринген — разновидностям табачного пепла. Были представлены и другие авторы: Винвуд Рид, Вендел Холмс, Эмиль Габорио и Эдгар Аллен По, несколько энциклопедий и географических справочников, Антропологический журнал был открыт на статье о форме человеческого уха. Весьма скромно меблированная комната — кроме книжных полок тут находился лишь рабочий стол, стул и два приставных столика — была загромождена, каждый дюйм поверхности был занят тем или иным диковинным предметом. Я увидел увеличительное стекло, бунзеновскую горелку, стеклянные пиалы с химикатами, чучело змеи — кажется, болотной гадюки, — несколько костей, карту Верхнего Норвуда, что-то похожее на корень мандрагоры и турецкий тапок.

Я, как зачарованный, застыл в дверях. Элспет Джонс прошла вперёд и резко обернулась.

— Это кабинет мужа, — сказала она. — Когда он дома, по большей части находится именно здесь. Вы уже и так поняли, кто его вдохновляет.

— Да, это очевидно.

— Мы уже упомянули имя этого господина. — Она выпрямилась. — Иногда мне хочется, чтобы этого имени в моей жизни не было вообще. — Она была разгневана и в этом гневе совершенно не походила на маму, которая читала что-то своей дочке, на сидевшую со мной за обеденным столом жену. — Вот что я хочу сказать вам, мистер Чейз. Раз уж вы работаете с мужем, вам надо понять кое-что важное. Он впервые встретился с Шерлоком Холмсом после убийства некоего Бартоломью Шолто, муж расследовал пропажу сокровищ Агры. Получилось так, что дело закончилось для него в общем успешно, хотя сам он так не считал, а уж доктор Ватсон в своём рассказе выставил его совершенно в невыгодном свете.

Джонс об этом говорил. Однако я промолчал.

— Потом они встретились ещё раз, дело было не столь заметное. Взлом жилища в Северном Лондоне и странное похищение трёх фарфоровых статуэток.

— Дело Абернетти.

— Он вам рассказывал?

— Просто упомянул о нём. Подробностей я не знаю.

— Об этом деле он вспоминать не любит по понятной причине. — Она сделала паузу, сосредоточилась. — Он снова проиграл. Доктор Ватсон снова выставил его на посмешище, хотя, к счастью, эта история ещё не опубликована. Но после того как это дело было раскрыто, муж совершенно потерял покой, целый месяц просто изводил себя. Как он мог не понять, что убитый только что вышел из тюрьмы? Ведь под ногтями у него была пакля — разве это не очевидная подсказка? Как он мог не заметить смысла трёх одинаковых фигурок, когда мистеру Холмсу это бросилось в глаза сразу? Все важные улики он проморгал… следы ног в саду, спящая соседка, даже спущенный носок на покойнике.