— Здравствуйте, господа, — проговорил я. — Вы просили, и я пришел. Какое у вас ко мне дело?

Опустившись на сидение, я положил руки на столешницу.

Первым заговорил мужчина лет сорока пяти, относительно остальных присутствующих — самый молодой. У него единственного даже седины еще не было, зато имелся искусственный глаз, что позволило мне идентифицировать его без проблем.

Лермонтов Сергей Юрьевич, отставной полковник десантных войск Российской Империи. Звание получил одновременно с отставкой по ранению. Его род был достаточно богат, чтобы позволить своему представителю магический артефакт в качестве протеза, который требовалось менять раз в квартал на новый. Но основная слава полковника, позволившая войти в председатели дворянского собрания — лояльность войск.

— Иван Владимирович, — обратился он ко мне, — мы вызвали вас для обсуждения важной проблемы. Моровы — род довольно молодой, однако уже себя зарекомендовавший. Ваши предки сражались за наше Отечество. И теперь, когда вы остались последним представителем фамилии, у нас возник закономерный вопрос, что ждет ваш род дальше?

Я кивнул, показывая, что услышал, а слово взял сидящий справа от Сергея Юрьевича уже совершенно облысевший от возраста старик со сморщенным лицом.

Добрынин Николай Олегович, пожалуй, был самым старым дворянином из живущих. Он застал еще деда почившего императора. А кроме того, выступал одним из самых ярых сторонников сохранения дворянской вольности. За что, собственно, и получил свое место.

— Законами не регламентировано, когда глава рода должен вступать в брак, молодой человек, — произнес он негромко. — Истории, подобные вашей, нам известны. Они редки, но, к сожалению, встречаются. И потому мы ждем, что вы объясните нам, чего благородному обществу ждать от последнего представителя Моровых. И как долго он собирается оставаться последним.

Я снова склонил голову, но больше никто голоса не подал. Значит, артефакты их не интересуют, как и моя работа с правящим родом. Впрочем, учитывая разговор с Виктором Константиновичем, возможно, и до артефактов дело дойдет.

— Во-первых, я не хочу спешить с тем, чтобы обзаводиться супругой и наследником, — заговорил я. — Возможно, вы упустили последние новости, но с того дня, как умер мой дед, Александр Васильевич, на меня было совершено столько покушений, что я уже со счета сбился. Подвергать риску благородную девицу? Это будет низко с моей стороны.

Члены дворянского собрания переглянулись. Судя по лицам, услышать эти слова они ожидали.

— А во-вторых, Иван Владимирович? — уточнил Николай Олегович.

— Во-вторых, господа, на данный момент я еще не встретил дворянский род, имеющий девиц подходящего возраста, с которым я хотел бы породниться. Пока что все мои контакты сводятся к узкому кругу лиц, которые не имеют таких дочерей, либо к деловым партнерам, которые изначально не заинтересованы в браке со мной.

Лермонтов кивнул, переводя взгляд на Добрынина.

— В таком случае мы готовы представить вашему вниманию список одобренных дворянским собранием невест, — озвучил Николай Олегович. — Все они подходят вам по возрасту, положению, имеют достойное приданое. Естественно, так как Моровы — род молодой, никого в числе претенденток из старого дворянства не имеется. Мы идем вам навстречу, Иван Владимирович, и готовы провести смотр невест, — закончил он. — Как и положено традициями Российской Империи.

Честно признаться, такого поворота я не ожидал. Собрать кучку благородных девушек, заранее согласных стать моей супругой в одном месте, показать их друг другу, а потом выбрать одну? Чтобы остальные запомнили пренебрежение с моей стороны и при малейшей возможности попытались как-то мне испортить настроение? Не шестнадцатый век на дворе, женщины давно не сидят по теремам, а являются полноправными членами общества.