Изменить размер шрифта - +

Но я не собирался ему вредить. Меня жгло любопытство. Потому как если Панфилов прав, и болезнь — дело рук чародеев, меня ждет интересное противостояние с людьми, которые знают магию не хуже меня.

Ритуал сверкнул в последний раз, жгуты с влажными хлопками оторвались от пола и резко втянулись в тело Германа Мстиславовича, просачиваясь сквозь кожу. Сам Панфилов покачнулся, его лицо побледнело. Я жестом направил к нему мусорное ведро, и глава рода артефакторов согнулся над ним, изрыгая черную жижу.

Я спокойно дождался, когда процесс закончится. А Панфилов сядет прямо на пол, платком вытирая рот. Лицо приобрело нормальный оттенок, лишь покрасневшие глаза выдавали пережитый организмом стресс.

— Это было… — просипел он, прежде чем сплюнуть остатки черной слюны. — Отвратительно.

— Это только первый этап, Герман Мстиславович, — объявил я, разглядывая пациента с помощью диагностической печати. — Боюсь, одним сеансом здесь не обойтись.

Панфилов вскинул голову.

— Хотите сказать?..

— Вы прокляты, Герман Мстиславович, — пояснил я, сверкая глазами с вертикальным зрачком. — Мы сняли только первое воздействие чар. Теперь, когда вы исцелились от мелкоклеточного рака легких, я затянул повреждения. Но проклятие набирает силу, и следующий удар будет нанесен, как только вы используете достаточное количество магии. В вас сидит печать-паразит, Герман Мстиславович. Она перехватывает часть силы, которую вы выплескиваете в мир.

Я продолжил наблюдать за горящей внутри резерва Панфилова печатью. Собственная магия чародея быстро скрыла ее за общим потоком силы. Тот, кто это придумал — однозначно хитер. Мало кто из чародеев додумается опустошить собственный резерв, чтобы найти печать.

— Голь на выдумки хитра, — произнес я, подходя к Герману Мстиславовичу и протягивая ему руку. — Пока непонятно, кто это сделал, но печать установлена так искусно, что ее не обнаружить, пока вы не начнете обнулять собственный резерв. А вы, полагаю, уже очень давно так не делаете.

— Мне пятьдесят лет, я уже даже тренировками не занимаюсь, — признался Панфилов, хватаясь за мою руку.

Я кивнул.

— Тогда, наверное, разумно предположить, что тот, кто наложил на вас эту печать, знал об этом факте, — заметил я, когда мужчина встал на ноги. — Такие чары я вижу впервые, хотя элементы мне знакомы, но мне бы в голову не пришло соединить их вместе в одну печать. Гениальное решение.

Панфилов кивнул и бросил взгляд на оставшийся не задействованным рисунок.

— Вы не можете ее развеять или снять? — уточнил он.

— Прежде чем я смогу воздействовать на эту печать, вы должны опустошить резерв, Герман Мстиславович, — пояснил я. — Время у нас есть, так что необходимости разносить Кремль нет. Когда будете готовы, приезжайте ко мне, продолжим лечение.

Тот кивнул, протягивая мне ладонь.

— Спасибо, Иван Владимирович, вы мне жизнь спасли, — произнес он. — Я переведу деньги…

Я ответил на рукопожатие.

— Лучше найдите того, кто это сделал, Герман Мстиславович, — предложил я. — Я не хочу, чтобы то, о чем вы говорили в саду, действительно случилось. Я могу убить очень многих, но война — это слишком хлопотно. Так что, надеюсь, вы разберетесь, кто из вашего окружения настолько искушен в магическом искусстве, что способен создавать такие сложные печати.

— Вы отказываетесь от денег? — уточнил он, вскинув брови.

— Вы дали мне нечто куда более увлекательное, чем деньги, Герман Мстиславович, — ответил я. — И, кажется, для меня на сегодня бал закончился. Нужно провести некоторые исследования.

Кивнув ему на прощание, я покинул помещение, предварительно уничтожив следы ритуала на полу щелчком пальцев.

Быстрый переход