Пока голова Германа фон Аусдорфа, отсеченная в подвале, летела в Москву, сам «Косарь» добрался до следующего военного лагеря Германии и, не поднимая шума, наложил на командующего там Руперта фон Аусдорфа проклятье. Немецкий офицер умер от удушья во сне, не успев даже позвать на помощь.

Конечно, можно было бы придраться к такой смерти, все-таки не физически Василий Владимирович уничтожил фон Аусдорфа. Но проклятье он своими руками накладывал, так что Окунев счел свой обет в этом случае исполненным.

В палатку, в которой дворянин расположился, вошел капитан Российской Империи. Кивнув наблюдателю, он протянул Василию Владимировичу папку. Тот неспешно ее открыл и погрузился в изучение.

— Что там, капитан? — уточнил мужчина, следящий за «Косарем».

— Передвижение фон Аусдорфов, — ответил военный. — Действующее местоположение, ближайшие планы. В Генеральном штабе распорядились следить за ними, и о каждом шаге докладывать. Слушок пошел, если кайзер не согласится сам отдать своего аристократа, государь к нам еще и Морова пришлет.

Наблюдатель дернул щекой.

— Бойня будет, — вздохнул он.

Окунев поднял взгляд от документов и усмехнулся, вставляя сигару в рот.

— Не бойня, Федя, — поправил он своего компаньона. — Мор.

Глава 14

Московский особняк дворянского рода Окуневых. Иван Владимирович Моров.

«Коршун» остановился у дорожки, ведущей к дверям дома. Местный слуга открыл мне дверь и тут же согнул спину в поклоне.

— Добро пожаловать, Иван Владимирович, — негромко произнес он.

Я выбрался наружу и с удовольствием вдохнул приятный аромат хвои, распространяющийся от выращенных на территории особняка деревьев. Что ни говори, а обустраивали местность Окуневы со вкусом.

Сам дом, являющийся классическим примером русского имперского стиля, утопал в вечной зелени. Но под снегом это смотрелось не так красиво, как сейчас, когда от белого покрывала не осталось и следа.

Количество охраны, патрулирующей территорию, увеличилось по сравнению с моим первым визитом. И это, несомненно, было правильно — пока Василий Владимирович охотится за головами немецких аристократов, логично предполагать ответные действия. Даже само нападение на наследника рода в «Аксиоме» уже наводит на мысль, что нанести удар повторно Германии вряд ли помешает Служба Имперской Безопасности.

Сергей открыл багажник моего автомобиля и вытащил лежавший внутри саквояж. Вручив его мне, водитель поклонился и, вернувшись за руль, откатил машину на парковку чуть в стороне от особняка. Ее от ворот было не видно в принципе, а от самого дома укрывала стена деревьев.

— Прошу за мной, Иван Владимирович, — произнес слуга, убедившись, что я готов идти. — Борис Владимирович оставил на ваш счет распоряжения. Вас встретит Денис Борисович.

— Хорошо, — продолжая глубоко дышать, ответил я.

Внутри особняка нам по пути попадалась только дружина рода. Даже остальных работников, следящих за домом, видно не было. Охрана в полной боевой готовности провожала меня сосредоточенными взглядами — их внимание я чувствовал сквозь забрала глухих шлемов.

Сама амуниция превосходила на голову то, что выдавалось солдатам армии Российской Империи. Но это было как раз неудивительно — богатые дворяне могли себе позволить тратить на каждого бойца больше, чем государство. Ведь даже самому богатому благородному нужно одеть пару тысяч человек, а Российской Империи — несколько миллионов.

Выглядела дружина Окуневых грозно, этого у них было не отнять. Сквозь забрало не было видно ничего, броневые пластины превращали каждого солдата в технологичного рыцаря.