Я взглянул на него с нескрываемым сомнением.

— Даниил Игнатович, скажите честно, вы с какой целью искали эти бои? Хотите посмотреть, на что способны мои люди, или же, прикрываясь моим именем, желаете заработать на безбедную старость? — спросил я, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Я узнал об этом случайно. Донесли о том, что на этих боях участвует несколько толковых ветеранов, только и всего, — не дрогнув, ответил он.

Кивнув, я допил кофе и продолжил разговор.

— Я смею надеяться, что мои дружинники получают достаточное жалованье, чтобы не нуждаться в таких заработках, — сказал я, глядя на собеседника. — И я очень надеюсь, что если мои люди пожелают дополнительно заработать, они не станут нарушать законы Российской Империи. Потому как их проступки — это мои проступки. А я не нарушаю законов. Я достаточно ясно выразился, Даниил Игнатович?

Он склонил голову.

— Достаточно, Иван Владимирович.

Отвернувшись от него, я еще раз посмотрел на тренировку мужчин, которым, возможно, придется отдавать жизни, чтобы выиграть время на спасение моих детей. Они как раз сменились, и только что прошедшие полосу стали мешать второй группе сделать то же самое.

— Я полагаюсь на вашу совесть, Даниил Игнатович, — проговорил я. — Если вы решите вести какие-то свои дела за моей спиной — предупредите меня. Я выплачу вам годовое жалованье и отпущу. Рабства у нас нет, а вплетать мою фамилию в интриги я не желаю. У меня и без того хватает проблем, чтобы тратить время еще и на каких-то бандитов, за которыми вы решили поохотиться.

— Я вас услышал, Иван Владимирович.

В последний раз кивнув, я покинул веранду, не забыв прихватить с собой пустую кофейную чашку.

Предложение Демина меня не слишком удивило. Он с самого начала проявил подобную черту — все-таки не все люди способны просто жить, некоторым обязательно нужно возиться с чужим грязным бельем или рисковать собственной шкурой, чтобы ощущать себя живыми.

И несмотря на то что мы уже несколько месяцев живем бок о бок, окончательно еще не притерлись. Со временем Даниил Игнатович либо поймет, чем рискует, отказавшись от службы мне, либо уйдет — сам, по собственному желанию, или вперед ногами, как предавший меня.

* * *

Московский особняк Макаровых.

Александр Леонидович смотрел на сидящую перед ним дочь и не мог подобрать слов. Сама Снежана Александровна спокойно помешивала ложечкой чай, наблюдая за тем, как играет свет на вращающейся в чашке жидкости.

— Вот, значит, как? — наконец извлек звук из собственного горла глава рода. — И ты считаешь это нормальным?

— А ты считаешь, что я поступаю неправильно? — вопросом на вопрос ответила Снежана Александровна. — Может быть, мне следовало отказать Ивану Владимировичу, когда он сделал свое предложение там, в Польше?

Александр Леонидович тяжело вздохнул.

— Ты всегда была слишком свободной, — с явным сожалением произнес он. — И только я в этом виноват. Это я потакал твоим желаниям, позволил поступить на службу, строить карьеру. Не стал отговаривать от помолвки с Моровым… Вы ведь мне оба сказали, что она — фиктивная.

Его дочь улыбнулась, глядя на отца.

— Ты преувеличиваешь трагизм ситуации, папа, — проговорила она. — Давай смотреть правде в глаза: Иван Владимирович — самый завидный жених Российской Империи. Чародей, который происходит из верного стране рода, обладает самими обширными знаниями о магии. Настолько, что ради него одного была создана магическая академия. Его состояние не такое уж большое, по меркам древних семейств, но даже мы на его фоне кажемся нищими.