— Вы уверены, что вам нужно будет идти с ними, Иван Владимирович? — негромко уточнил у меня замминистра. — Не поймите неправильно, мне велено убедиться, что вам ничего не угрожает. Анатолий Никодимович обещал голову снять с меня, если у вас волос упадет.

— Не переживайте, Юрий Николаевич, — ответил я. — Я здесь как раз для того и присутствую, чтобы все прошло максимально гладко. Бойцы еще должны привыкнуть к доспехам и тем возможностям, что у них появились. Так что небольшое прикрытие им будет на руку.

Смородин вздохнул, явно не согласный с моим доводом, но и поделать он ничего не мог. Я не вхожу в его вертикаль власти, и никак воздействовать на меня замминистра не может.

— Бойцы, построиться! — раздался приказ в подвале, и воины в черных доспехах с гербом Российской империи на груди стали расходиться по своим местам.

Никакого жужжания или лязганья слышно не было. Топот да, имелся. Но когда ты в броне, которая весит не меньше шестидесяти килограммов, да и сам весишь, как подобает нормальному взрослому мужчине, двигаться бесшумно — это уже фантастика.

Поднявшись со своего стульчика, я поправил пиджак. Сегодня гербов на нем не было, я здесь не то чтобы инкогнито, но и светить фамилией Моровых было бы не слишком удачным решением. Здесь и сейчас будет триумф русской армии, и именно это должны видеть все окружающие.

— Что же, пришло время и мне одеться, — произнес я, пока бойцы занимали свои места.

Теперь им требовалось больше пространства, движения стали немного скованными. Но это пройдет через час-другой. Люди привыкнут к ощущениям, все-таки габариты тела изменились, и с ними требуется осваиваться.

Мне было проще. Мой доспех отличался только цветом забрала. Фиолетовый бронированный сплав пластика выделял меня среди черных матовых шлемов остальных солдат. Постороннему, который впервые увидит наш патруль, такое вряд ли даже в глаза бросится, а свои меня различать смогут без проблем.

Забравшись в свой доспех, я поправил винтовку на бедре и положил руку на сакс с другой стороны. Пока командир назначал первому отряду сектор патрулирования, я успел проверить связь и убедиться, что все в полном порядке.

— Ваше благородие, мы готовы к выходу, — доложил мне майор, повернувшись ко мне.

Я кивнул, насколько это позволял сделать шлем, после чего переключился на волну выданного мне подразделения. Отряд в два десятка бойцов — кажется, что это немало, но на улицах мегаполиса просто капля в море. Да и, как ни противно признавать, потери в первые дни подавления восстания показали, что поляки не одним Владиславом Вазой смогут удивить.

Хватало и бандитов, и отребья, которое пользовалось возможностью заработать как на общей ситуации, так и на смерти именно русских солдат. Ведь с них можно было многое снять, что ценится на черном рынке.

И сюда я прибыл в первую очередь именно поэтому. Я хочу поставить точку в этой проблеме. Сделать так, чтобы вся эта дрянь голову поднять боялась, дышала через раз. А в идеале — легла под дерновое одеяльце.

Потому что жизнь людей не равноценна. И один наш парень, получивший пулю от местного наркомана, стоит больше в моих глазах, чем целый бандитский притон, забитый клиентами.

Быть может, все я и не изменю, но повлиять на ситуацию хотя бы немного я в силах. А значит, должен. Даже Варвара Викторовна не побоялась выйти, по сути, одна против целого аристократического рода. И победила.

Так почему Верховный маг должен уступить какой-то пигалице?

— Итак, господа, — заговорил я, когда сигнал о подключении к общему каналу прозвенел в наушнике. — Сегодня мы с вами надели эти замечательные костюмы не для того, чтобы красоваться перед дамами. У нас впереди много работы, и поверьте, она будет кровавой. Вперед, господа, сегодня вся Российская Империя смотрит на вас.