Люди в замке спят под моими чарами, и их можно вывести через дополнительные ходы или же и вовсе ими пожертвовать — тут зависит от интересов хозяина. А меня оставить умирать от голода и жажды, что не так-то просто и быстро. Но если, скажем, аппарат отбирает у меня магию для какой-то еще задачи, то заполнить объем накопителей, если таковые предусмотрены, можно было бы быстрее.

Когда заклинание сорвалось с моих пальцев и вошло в ближайшую стену, я позволил себе немного погадать. Ведь интересно же, на что решили употребить мою силу устроители этой западни. Или это не меня ждали, и просто задействовали старую заготовку?

В любом случае сильный чародей седьмого узла — это огромная прорва магии. Я навскидку могу назвать десяток мощнейших печатей, которые способны перекраивать карту мира. Однако вряд ли здесь речь идет о подобных чарах.

Учитывая подход здешнего хозяина к магии, скорее всего, дело в некоем ритуале, ради которого требуется большое количество силы. Разумеется, я не забыл и о том, что привело меня в замок.

Магия крови.

Додумать я не успел — запущенное мной заклинание достигло конца своего пути. И теперь я видел через него, куда стекается моя магия из резерва. Разумеется, не воспринимая изображение, а интерпретируя разумом обстановку. Ощущение начертанных в громадном помещении ритуальных знаков расширилось, уплотнилось, и в голове возникло понимание того, что же лежит подо мной, в подвале замка.

В проложенные на полу желобки стекала кровь из больших цистерн. Перед тем, как попасть в узор на полу, она заряжалась моей магией. По помещению были расставлены длинной спиралью накопители, заполненные до предела, и оказались они куда крупнее тех, что использовал я. Также имелось несколько алтарей, через которые явно прошла не одна сотня замученных до смерти человек.

И все это ради тела, которое располагалось в техномагической колбе. Жизненной эссенции в нем не было, как и магии. Однако состояние поддерживалось искусственно.

Кажется, я наткнулся на одержимого идеей воскрешения. Учитывая его изобретательность, в ином случае я бы даже удивился, но сейчас мне оставалось лишь хмыкнуть.

Подготовленный сосуд не мог ожить в прямом смысле этого слова. Пустое тело все равно останется лишь пустым телом. И как ни старайся, восстановить душу человека, его разум, память, личность — невозможно. Тот, кто умер, уже не вернется.

— Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, — произнес я, стоя над телом, укрытым хрустальным стеклом.

— Ты должен! — воскликнул император, запуская руки в волосы. — Как ты не понимаешь, она для меня все! Зачем мне эта империя, если ее не будет рядом⁈

— Это невозможно, услышь меня, — покачал головой я. — Воскрешение невозможно. Я могу заставить это тело дышать, открывать глаза и даже переваривать пищу. Но это уже будет просто тело, не она.

Несколько секунд он смотрел на меня, но не видел. Двое сильнейших людей в мире просто не могли ничего поделать. Ни я, ни он оказались не в силах вернуть к жизни ту, что стала причиной, по которой Империя людей вообще возникла. Ей было не суждено стать императрицей.

Я не вернулся во дворец. Ни разу не посетил его, пока внук моего друга, рожденный от другой женщины, не написал, что обнаружил странное тело под хрустальным стеклом. И попросил избавиться от трупа, явно связанного с чарами.

Воспоминание пронеслось в голове, заставив сердце на несколько мгновений замереть. Вроде бы прошло несколько веков, а что тогда, что сейчас, это было весьма болезненно.

И вот я вновь наблюдаю знакомую картину. Тело в магическом ритуале, которому хотят придать подобие жизни. Хотя смысл во всем этом чудовищном нагромождении разных магических школ и технологий все же был чуточку иным.