— Когда нападать на меня стало очевидно бессмысленно, враги — как внутри Российской Империи, так и за ее пределами — решили подобраться ко мне через моих близких, — продолжил говорить я. — И вот сегодня ночью мне прислали фотографию с телефона дорогого мне человека, с угрозами прислать мне голову, если не подчинюсь.

Я поднял руки и сжал до скрипа кулаки.

— И я понял, что мои надежды на мирное существование несбыточны. Всегда и во все времена наглые твари, считающие себя людьми, признавали только силу. И этого не изменить никакой магией, — со вздохом проговорил я. — Поэтому я решил, что больше не будет никакого снисхождения. Человек, который бросается на сильнейшего чародея Земли, безумен. И это не тихий сумасшедший, который пребывает в выдуманном мире, нет. Это опасный для окружающих психопат. И как бешеных животных, их нужно отстреливать.

Я вновь повернулся к главарю и вытащил ранее смоченный в крови клочок ткани.

— С сегодняшнего дня, дамы и господа, каждый, кто поднимает руку на меня или моих близких, будет знать — я не стану ограничиваться тем, что убью его самого. Нет, с сегодняшнего дня я буду собирать кровь и по ней накладывать проклятие гниения плоти, — объявил я, спокойно глядя в полные ужаса глаза похитителя. — Для тех, кто не разбирается, я специально поясню: такое проклятие растворяет плоть всех, кто имеет родство с целью. Дети, родители — отныне мне все равно. Раз враг считает, что можно трогать моих близких, я тоже его родичей жалеть не стану. Итак, начнем с того курильщика, что выплюнул свои легкие снаружи.

Подбросив ткань в воздух, я подсветил печать проклятия под ней. Фиолетовое пламя, устремившееся к окровавленному комку, растаяло в воздухе.

— Первый готов, — сообщил я. — Прелесть этого проклятия в том, что на то, чтобы спасти жертву, есть не больше пары часов. Позднее плоти остается слишком мало, и либо наступает болевой шок, либо спасать уже нечего. А теперь выбираем следующую жертву. Замечу еще один важный момент — у конкретно этих похитителей я специально сделаю так, чтобы их головы сохранились. Это позволит испытывать мучения дольше, и при этом трупы останутся доступны для допроса некромантом. Полагаю, Варвара Константиновна из славного рода Легостаевых порадуется дополнительной работе. У нее в подчинении теперь целый корпус магов смерти. И всем найдется чем заняться.

Я перешел к другому чародею. Ударом кулака сломал ему нос и стряхнул кровь на землю. Пока капли летели на пол, вспыхнула новая печать. И по ушам мне ударил отчаянный крик — молчание с жертвы я снял в момент удара.

— Как видите, дамы и господа, проклятие уже начало действовать, — объявил я, демонстрируя камере, как начинают расползаться пальцы чародея. — Он обездвижен моим заклинанием, ниже шеи все будет съедено в течение пары часов. И если вы думаете, что я пошутил, то смею вас заверить — где-то на планете вот такие же мучения ощущают его кровные родственники.

Заткнув чародея заново, я повернулся к следующей жертве.

— Я периодически буду поворачивать камеру, чтобы вы могли отслеживать прогресс работы проклятия, но слушать вопли мы, разумеется, больше не будем.

В течение пяти следующих минут я закончил с остальными, оставив в живых только главаря. Впрочем, его слезящиеся от невозможности моргнуть глаза все равно вряд ли что-то различали.

— А теперь начнется самое главное, дамы и господа, — объявил я, подходя к последнему не проклятому врагу. — Я задам ему один вопрос, прежде чем воспользоваться кровью с отрезанной кисти, и если мне не понравится ответ, значит, где-то вскоре начнут умирать враги нашей страны.

Я сделал короткую паузу, а после продолжил:

— «Как так, этот Моров чудовище, почему он считает, что его враги — это враги Российской Империи⁈», — подумали вы, — с усмешкой произнес я.