Шекра заорала на лучников:

- Стреляйте! Выпустить эти стрелы! Не стойте там просто так с натянутыми луками!

Когда лучники выстрелили – каждый в свою сторону – в голову лисе внезапно пришла идея.

Буек Вилтуд все еще сидел, привязанный к основанию грот-мачты. Шекра отвязала его. Сделав из веревки петлю, она затянула ее на его шее. Перекинув другой конец через кливер, она сильно потянула, в то же самое время крича невидимым нападающим:

- Эй, вы там, у нас здесь один из ваших, лесной житель! Еще одна стрела, камень или палка с вашей стороны, и я повешу этого колючего свина. Слышите меня?

Буек визжал и всхлипывал, танцуя на цыпочках, удерживаемый петлей:

- Пощады! Не атакуйте, не то она меня повесит – аааргх!

Из темнеющих зарослей не вылетело больше ни одного снаряда. Только листва зашелестела, а затем наступила тишина.

Шекра держалась за веревку, усмехаясь Муле:

- Ха, сработало, не так ли?

Гнилозуб, жирный кок-ласка, осмелился выйти из камбуза:

- Ага, сработало добре, лиса. Но ежели продолжишь тянуть за ту веревку, ты прикончишь этого старого ежа. И где мы тогда все будем?

Раззѝд воспользовался прекращением огня, появившись на палубе.

- Умная мысль, Шекра. Хорошо поработала, но Гнилозуб прав, тебе лучше отпустить веревку, прежде чем этот пьяный дурак сдохнет.

Буек издал булькающий вздох, когда его лапы повалились на палубу; затем он, казалось, повалился кучей.

Шекра крикнула коку:

- Гнилозуб, присмотри за ним!

Толстяк-ласка уселся спиной к мачте:

- Та ну, никуда он не денется. Как по мне, он полутруп!

Едва он это произнес, как Буек проворно вскочил, вывернулся из петли и прыгнул за борт. Он нырнул и больше не показался на поверхности. Лучники дали залп из стрел по реке, но безрезультатно.

Раззѝд зарычал на них:

- Не тратить стрелы! Старый пьяница наверняка уже пошел на корм щукам. Уберите оружие и принимайтесь за весла с вашими товарищами. Как только мы минуем эту местность, сможем отдохнуть. Шекра, Мула, будьте наготове. Если заметите что-то, что выглядит как брод, доложите мне!

Щупая сломанный клык тупым когтем, Веарат направился в свою каюту.

«Зеленый Саван» ушел вверх по реке. Сплевывая воду и пытаясь отрясти речной ил со своих гремящих старых колючек, Буек, шатаясь, поднялся на лапы, укрытый камышом. Он погрозил сжатой в кулак лапой, когда корабль исчез за поворотом:

- Гррааа, похитители и убийцы! Вы, жирнопузые, вонючезадые, паршивохвостые, косоглазые, грязноухие, ублюдочные выродки…

Крепкая молодая лапа вытащила его на берег:

- Вы всю рыбу распугаете, если будете так выражаться, дедуля! Дайте роздых своему старому языку!

Буек с любопытством уставился на Свиффо:

- Что здесь делает морская собака? Ты хто таков, а?

Землеройка из Гуосима передала ему горсть сухого мха, чтобы он мог вытереть свои глаза:

- Мы могли спросить тебя о том же самом, старая колючка. Что ты делал на борту корабля нечисти?

Буек начал объяснять:

- Меня заманили на борт. Они сказали, что они друзья и хотят посетить Рэдволл…

Он прервался, чтобы смерить взглядом десяток зверей, окружавших его, а затем упрямо продолжил:

- Но это мое дело, а не ваше. Да, у вас не найдется капельки грога? У меня горло болит от той веревки, и мне нужен грог, чтоб его смягчить!

Лог-а-Лог Денди презрительно фыркнул:

- Уф, ручаюсь, что тебе он нужен, но мы, знаешь ли, не на пикнике, так что грога у нас с собой нету. Мы гонимся за тем кораблем, да, и за каждым из грязных хищников, что на его борту. Когда корабль потонет, и каждый из его команды постучится в Адские Врата, тогда сможешь пить свой грог, пока не перестанешь отличать лето от зимы.