Все равно Алаис планировала поменять шкурку. Не нравились ей взгляды хозяйки таверны.

Вроде бы все хорошо, все спокойно, все уютно, но общее ощущение – как от трясины. Она тоже красивая, зелененькая, с цветочками, а поди, пробегись по полянке? И косточек не достанут!

Таламир ищет женщину?

Так пусть будет мужчина, даже подросток! Благо, половые признаки у Алаис надо было искать только на ощупь. Здесь? Нет, это кость. А вот это? Это тоже кость…

Даже сильно маскироваться не придется.

Надо сменить юбку на штаны, покрасить волосы и брови с ресницами в рыжий цвет, впрочем, ресницы и остричь можно, насажать по лицу веснушек той же хной, снять дом и купить гаролу.

Да, последнее – обязательно.

Остается продумать легенду?

Комнату снять может и бабушка. Допустим… допустим, у нее есть дочь! Которая сбежала из дома много лет назад с бродячим музыкантом, прошлялась невесть где, а вот теперь умерла, но просит приютить внука. А сын (умница – красавец – гордость семьи) не желает видеть в своем доме незаконного отпрыска блудной сестренки. Или этого не желает его жена, так даже вернее. Мол, мальчишка, низкородье, отребье, где он шлялся и чего набрался – непонятно, пусть пока поживет отдельно. А там и определим его куда-нибудь.

Алаис уже знала, что Маркуса Эфрона тоже не поймали. Его тоже разыскивали, закрыли ворота, обыскивали все бочки и ящики, досматривали корабли, но это был накал первых дней поисков. Через десять-пятнадцать дней будет попроще, а еще через месяц она сможет спокойно уехать.

Переждать бы…

А заодно отправить письмо единственному человеку, который думал о маленькой Алаис. Человеку, которому небезразлична ее судьба.

Кузине Ланисии.

Примерно то же самое думал и Ант Таламир, проходя по коридорам дворца.

Переждать бы…

Перетерпеть и никого не убить. Никого важного.

Если мужчина уходит он жены, его могут осудить, могут оправдать, но смеяться над ним не будут. А вот если жена убегает от мужа…

Таламир и не подозревал, что его так ненавидят. Догадывался, что ему завидуют, его не любят, но такой ненависти не ожидал. Везде, везде, от дворца до казарм его встречали ехидные смешки и шепотки за спиной. Вот и сейчас…

– …а почему она сбежала?

– Видимо, не удовлетворял.

– По чужим постелям поистаскался, на свою не хватило?

– А может, запах навоза не перенесла. Герцогесса ж, не кухарка какая…

Выскочек нигде и никогда не любили.

Таламир осторожно скосил глаза.

Баронесса Лейст и маркиза Фаниль шептались, иногда стреляя глазками в мужчину. Курицы злобные!

Окажись Алаис при дворе, они б ее травили, как волк – оленя, но эта стерва сбежала, и все насмешки достаются ее мужу.

С-сука!

И ведь ничего с ними не сделаешь. Не на дуэль ведь вызывать? Разве что…

Таламир учтиво поклонился сплетницам.

– Маркиза… передавайте мои наилучшие пожелания супругу… баронесса, счастлив буду повидать вашего сына, мы встречались недавно.

И почти увидел, как втягиваются змеиные языки. Страшно?

Так-то, вы у меня научитесь хотя бы бояться, мерзавки. Вас я не убью, но могу уничтожить любого из ваших родных! Попомните это, прежде, чем сплетни распускать.

Таламир еще раз поклонился, и, язвительно улыбаясь, направился к королеве.

Ее величество сидела перед зеркалом, примеряя украшения.

– Ант…

Воодушевления в голосе слышно не было, Лидия готовилась к неприятному разговору.

– Ваше величество…

– Надеюсь, ты с хорошими новостями?

Таламир опустил глаза.