– Я хочу присутствовать при ритуале. Можете вы провести его и для меня?

Алаис прищурилась.

Разнести два ритуала по времени? Чтобы Луис стал Лаис, но пока еще не стал главой рода?

– Это возможно, – сухо кивнула она. – Для вас – или для ваших брата и сестры тоже?

Эрико и Лусия переглянулись между собой. Такого они не ожидали.

– Я подумаю, – решил Эрико. И Лусия согласно склонила голову. Они подумают.

– У вас есть время до завтра, – согласилась Алаис, не горя желанием проводить ритуалы для целой толпы. – А пока предлагаю поговорить о том, как мы будем освобождать магистра Шеллена.

Луис почувствовал, как уголки его губ помимо желания растягиваются в улыбке.

– У меня есть отличная идея, герцогиня, но вряд ли вы на нее согласитесь.

Алаис вскинула брови.

– И в чем же она заключается?

– Я могу вернуться в Тавальен с любимой женщиной и сыном. В таком случае отец, хоть и пожелает оторвать мне голову, но ненадолго.

– А не пожелает ли он оторвать голову мне? – усмехнулась в ответ Алаис. – Как сын Преотца – вы отличная партия для наращивания силы, власти, влияния, а тут какая-то девка, да еще с ублюдком?

– Отец и предложит мне с вами расстаться. Или предложит вам отступных – для начала, – согласился Луис. – Я поломаюсь и соглашусь.

– И будете при этом очень страдать, – не удержался Далан.

Ответный взгляд Луиса был исполнен яда.

– А слуга моей любимой женщины будет подавать мне шелковые платочки. И пусть только попробует сделать это недостаточно быстро.

После путешествия с Алаис, Далан за словом в карман не полез. И за лопухом далеко лезть тоже не пришлось, благо, те росли возле беседки. Зато поклон получился невероятно изысканным.

– Монтьер, не соблаговолите ли утереться?

От смешка не удержался даже Массимо, что уж говорить про самого шутника. А вот подходить слишком близко не стоило. Молниеносным движением Луис сцапал бедолагу за ухо.

– Герцогиня, напомнимте мне, герцоги имеют право драть друг другу уши?

– Имеют, – вздохнула Алаис. – И уши драть, и муравьев в постель подсыпать, и сапоги клеем мазать, и тухлые яйца в кареты подкидывать…

Ухо было выпущено, а глаза Луиса приобрели правильную, круглую форму.

– Стесняюсь спросить, герцогиня, откуда такой опыт… эээ… боевых действий?

Алаис ответила Эрико веселой улыбкой, встала и присела в реверансе. Насколько позволило маританское платье. После родов ей еще было тяжеловато, но что ж теперь? Трудно тебе?

А ты встань и иди!

– Когда ты – нелюбимый ребенок в семье, приходится прибегать к любым ухищрениям, лишь бы тебя просто заметили. Хоть бы и отругали.

Все посмотрели с сочувствием, но углубляться не стали, и вернулись к прежней теме.

Алаис прошлась по беседке, постукивая каблучками. Подумала.

– Вижу лишь несколько препятствий. Первое – я все же герцогиня.

– И это претит вашей чести? – Элисса не удержалась.

– Моя честь выше сплетен, – обрезала Алаис нахалку. – Меня могут опознать. Если в Тавальене случится кто-либо из Сенаорита, или, не дай Арден, Эфрона…

– О, этого можете не бояться, – отмахнулся Луис. – Ваш муж сейчас прочно схватился с Эфроном, им ни до кого и ни до чего. Полагаю, что драться они будут еще долго.

Алаис довольно улыбнулась.

– Я тоже на это надеюсь. Просто… мало ли?

Луис расправил плечи.