«Это же извержение! — промелькнула в голове японца паническая мысль. — Здесь же кратеры подводные есть!»

Яманиси был прав. Полундра знал, что делал, когда кидал глубинные бомбы полукругом вдоль подлодки.

Ведь спецназовец своими глазами видел курящиеся под водой кратеры, их было так много, что промахнуться было невозможно. Взрывы глубинных бомб разбудили спящие вулканы, и сейчас начиналось их извержение. Затопленная подводная лодка и японский корабль оказались как раз в эпицентре катастрофы.

Последнее, что увидел на мониторе Яманиси, была расширяющаяся трещина, в которую плавно соскальзывала субмарина вместе с оставшимися на борту бомбами. В следующую секунду корабль снова тряхнуло. Яманиси оторвало от стола и швырнуло на дверь. Он вышиб ее собой и выкатился в коридор.

«На палубу!» — подумал он и кинулся по коридору, а потом вверх по лестнице.

Он успел выбежать наверх. На палубе царила паника — его подчиненные пытались спустить на воду катер и спасательную шлюпку, они даже не заметили своего начальника. А над поверхностью моря один за другим вырастали огромные белые гейзеры, состоящие из смеси горячей воды и пара. Море испарялось, квадрат сорок один — восемнадцать стремительно заволакивал туман.

— Эй вы! Быстро… — закончить Яманиси не успел.

Очередной гейзер вспух прямо под килем корабля.

Судно перевернулось мгновенно. Яманиси повезло — он стоял недалеко от борта, и его отбросило в сторону, не накрыло сверху огромной волной, как большую часть команды. Но спустя несколько секунд Яманиси уже пожалел об этом. Вода была горячей.

Очень горячей — градусов семьдесят, не меньше.

И она продолжала нагреваться.

Сначала он пытался плыть, искал какой-нибудь предмет, за который можно ухватиться. Но извержение на дне все еще продолжалось, вулканы выбрасывали новые и новые массы раскаленной лавы, которая нагревала воду. Через несколько минут Яманиси уже не мог думать ни о чем, кроме охватившей все его тело боли. Он отчаянно закричал, но услышать его было некому. А под ним уже вспухал новый фонтан кипятка и пара — это вулкан выбросил лаву прямо под ним. Вода захлестнула японцу рот и нос, и перед глазами у него потемнело.

Яманиси повезло. Он потерял сознание и утонул, прежде чем успел свариться заживо. А когда его тело медленно опускалось на дно, навстречу ему кверху брюхом поднималась погибшая рыба, которую в России называют каменным окунем, а в Японии — фугу.

Извержение не пощадило и ее, хотя рыба-то как раз была ни в чем не виновата.

«Интересно, — подумал американец, — если закрыть глаза, то можно отличить Медный от Атту? По запаху?» — мысль была вполне дурацкая, но она не давала Меллингу покоя. Он не выдержал, повернулся к стоящему рядом с ним Полундре.

— Сергей, как думаешь, сумел бы ты этот остров от одного из наших отличить, если бы тебе завязали глаза? По запаху.

Полундра удивленно хмыкнул:

— Вряд ли. Все эти острова похожи. А почему это тебя заинтересовало?

— Просто так. Чувствуешь, ветер с моря? У нас он совсем такой же.

— У нас многое одинаково… — задумчиво сказал спецназовец, глядя вдаль.

Они с Меллингом стояли на вертолетной площадке поселка Прибрежное. С той минуты, когда они ушли от японцев и сдались пограничникам, прошло ровно десять дней. За это время российские и американские власти сумели разобраться в том, что произошло, и сейчас оба друга были свободны, и Меллинг должен был вернуться к себе, на Атту.