Первым бросился к вантам старый матрос, защищавший Вильдера, а за ним последовали и другие.

Между тем Нейтид отошел к старшему офицеру.

Каринг обрадовался случаю, так как ему давно хотелось с кем-нибудь поделиться своим мнением о поведении капитана и посоветоваться о том, как встретить угрожавшую им опасность. После того как они обменялись взглядами, Каринг пришел к заключению, что он должен попытаться предостеречь капитана от предстоящих трудностей. По его мнению, Вильдер рискует погубить корабль вместе с экипажем, если вовремя не остановится и не переменит свои действия.

В таком настроении Каринг, не медля более, отправился к Вильдеру. Но, стоя перед капитаном и ощущая его энергию, он сразу потерял всю свою решимость. Итак, ему оставалось только отойти в сторону и отложить свое намерение до более удобного случая.

Правду говоря, он, старый моряк, сознавал, что не совсем удобно требовать таким образом от своего начальства в некотором роде отчета о действиях. Его смущала мысль, не будет ли это походить отчасти на бунт.

А пока что паруса были развернуты, как приказал Вильдер, и все напряженно следили за тем, каковы будут последствия. Но опасения тех, кто считал это распоряжение рискованным, оказались напрасными.

Прошло несколько минут, и уже многие вздохнули с облегчением. Паруса и реи прекрасно выдерживали бурю, и "Каролина" смело продолжала свой путь, не сдаваясь под напором волн, хотя и вздрагивая иногда всем корпусом, от руля до верхушек мачт.

На лице Вильдера показалась улыбка удовлетворения, и в голосе его слышалась радость, когда он обратился к старшему офицеру со словами:

— Ну, Каринг, что вы скажете теперь? Не прав ли я был, когда утверждал, что все вы, находящиеся на этом судне, не знаете всех его прекрасных качеств?

— Да, конечно, сударь, — ответил Каринг и, собрав все свое мужество, решил воспользоваться этой минутой и сказать то, что давно считал нужным.

Итак, он продолжал:

— Если позволите, однако, я просил бы вас обратить внимание на то, что, несмотря на все наши старания, расстояние между нами и чужим кораблем нисколько не уменьшается.

Вильдер бросил взгляд в ту сторону, как бы пытаясь определить таким образом это расстояние. Затем он нахмурился и посмотрел в ту сторону, откуда дул ветер, как бы находя его еще недостаточно сильным. Но он ничего не сказал.

— Наш корабль начинает уже черпать воду, — продолжал Каринг после некоторого молчания, — а вы знаете, сударь, как неохотно матросы работают при насосах и как трудно их к этому принудить.

Вильдер ответил на эти слова твердо и спокойно.

— Матросы на этом корабле исполнят любое приказание, какое я сочту нужным отдать, мистер Каринг, — сказал он отчетливо.

Каринг хорошо понял смысл этих слов и даже отступил на шаг.

— Да, сударь… — произнес он.

Это было все, что он мог ответить на авторитетные слова Вильдера.

Но Вильдер никоим образом не хотел обидеть моряка, который был гораздо старше, а потому прибавил дружеским тоном:

— Послушайте, Каринг, не станем опускать голову и будем надеяться на хороший исход.

— Вот в этом-то я и не уверен, — сказал Каринг со вздохом, — не знаю, можно ли быть уверенным при тех средствах, которыми мы располагаем. Скажите откровенно, капитан Вильдер, думаете ли вы, что мы в самом деле в состоянии скрыться совершенно из виду…

— Если хотите, откровенно говоря — нет. Мы не можем уйти вперед настолько, чтобы он нас потерял вовсе из виду, но пусть, по крайней мерс, он нас не догонит — это все, чего мы можем желать.

— А мне кажется, при всем моем уважении к вашему искусству и энергии, — возразил Каринг, — мы не можем даже и на это рассчитывать.