Григорий Лерин. Морской волк. НачалоМорской волк – 1
НАЧАЛО
Часть первая
1
Проходите, пожалуйста! Я вошёл. Я готовился к встрече, особо рассчитывал именно на своё появление, первый контакт, первые слова. Из бесконечного разнообразия обращений к девушкам я выбрал, как мне казалось, наиболее удачное, сразу настраивающее аудиторию на необходимое звучание. — Доброе утро, юные леди. Кабинет был набит голыми ногами, взбитыми чёлками, напомаженными губами, томными взглядами. Признаться, я немного оторопел от такого обилия девушек, явно проявляющих ко мне интерес. Девицы выдохнули: — З-з-з-сти! — И уселись прямо на столы в причудливых позах, умудряясь демонстрировать мне и лифчики, и трусики одновременно. Я твёрдо встретил их незатейливую атаку, не смутился и не отвернулся, что было оценено, кажется, положительно и ученицами, и наставницей. Я переводил взгляд с одной на другую, из всех сил стараясь смотреть на лица. Здесь тоже присутствовало разнообразие: кто хихикал, кто важничал, кто соблазняюще приоткрывал рот, кто надменно каменел. Пауза непростительно затягивалась. Столкнувшись с необходимостью выбора, я забыл всё, что хотел сказать. Вспомнил только, от чего умер буриданов осёл, но это не помогло. Она сама подана мне сигнал, который красной лампочкой вспыхнул на её лице. Она краснела! Она была в очках! Её широкая юбка закрывала колени! — Вы, юная леди! Как вас зовут? Очень приятно. Запишите телефон, Леночка. Торопливо доставая ручку, она изобразила преданность и внимание. Я повторил номер телефона и продиктовал адрес. — Буду рад, если вы найдёте время и приедёте сегодня после занятий. Ну, скажем, с двенадцати до четырнадцати. Мы обо всём договоримся. Меня зовут Виктор Эдуардович Стрельцов. — Я всё-таки кое-что вспомнил. — Не тот самый и не сын тога самого. Скоротечная обаятельная улыбка. Фу, кажется, дело сделано. Что я ещё хотел произнести на прощание? Пока Лена записывала, атмосфера в аудитории изменилась. Я кожей почувствовал этот внезапно образовавшийся вакуум. Сжатые губы, прямые плечи, сдвинутые коленки выражали бесконечное неодобрение. Приятная концовка с тёплыми прощаниями и пожеланиями была безнадежно смята. — До свидания, — пробормотал я и шагнул к двери, и уже тянулся к ручке, когда в спину вонзилось: — Старый козёл! Я резко повернулся, рука привычно нырнула под полу пиджака. Группа отшатнулась в пугливом: — А-а-а-а-х… Под пиджаком ничего не оказалось, и это отрезвило меня. Я сдержался, что само по себе было приятно. Я просто обвёл поникшую стайку ничего хорошего не обещающим взглядом. — Грязные шлюхи! — оказал я на прощание и вышел, не хлопнув дверью.
2
Я стоял на безнадёжной трамвайной остановке где-то на южной окраине города и трясся от злости. Трястись пришлось минут сорок, пока не показалась вереница трамваев. Первым подошёл 15-й. Он долго заглатывал разбухшую в длительном ожидании толпу, потом тронулся, уныло звеня и хлопая дверьми по бокам самых нерешительных пассажиров. Следом, весело тренькая, прошли ещё три пустых пятнадцатых. Надо взять себя в руки. Я спокоен. Я совершенно спокоен. Я абсолютно, вселенски спокоен, чёрт бы вас всех подрал! Сколько лет я пытаюсь контролировать себя, столько же плюс минимум десять, завожусь и теряю голову из-за всякой ерунды. Ну, подумаешь, назвали девки старым, вот ведь сучки! А я бы им: вы ошибаетесь, юные леди, мне всего-то тридцать три, и, как видите, я неплохо выгляжу и прекрасно себя чувствую после сытного обеда. Я совсем не старый, это просто вы ещё состоите из соплей и азбуки, маленькие шлюшки… М-м-да… Вот если бы я овладел аутотренингом, то сейчас бы стоял спокойно и терпеливо, ждал своего трамвая, а до этого не ушёл бы с хорошей работы, хотя у меня бы не было этой работы, потому что я бы не вылетел из армии, да и до армии… А началось всё с бабушки. |
