— Точно так же, как проклятие правителей Хаурана, — тихо произнесла Йаламис. — Что я могу для тебя сделать, Конан?

Юноша показал на кожаный сверток, притороченный к поясу, который напоминал тугую подушку и был перетянут ремнями. Он отцепил его, потом нагнулся и положил на мраморный пол перед ступеньками трона.

— Здесь зеркало, королева. Оно должно очутиться в твоих руках.

— Мне самой его развязать?

— Нет, королева, не нужно.

Все зачарованно смотрели, как Конан срывает узлы. Потом он размотал четыре слоя того, что в итоге оказалось широким поясом из хорошо выделанной, необычно мягкой кожи. Внутри него находились две железные пластины, связанные между собой веревкой. Разделив их, киммериец достал предмет, закутанный в темно-зеленый бархат. На материи красовалась вышивка, изображающая хоромы Хиссар Зула.

Варвар очень осторожно стал раскрывать бархатный конверт. Глаза всех собравшихся напряглись в томительном ожидании. Наконец, Конан извлек то, что так тщательно оберегал от случайного повреждения. Зеркало Хиссар Зула.

— Неплохо же ты его замотал, киммериец! — раздался возглас.

Конан взглянул на человека, произнесшего эти слова. Молодой мужчина, представленный как Сергианус из Немедии, смотрел на него с усмешкой. Одет он был в бордовый кафтан, наброшенный на достаточно длинную зеленую тунику.

— Для меня нет в мире ничего более значимого, господин Сергианус, за исключением, может быть, жизни.

— Однако ты все же рискнул ею, ради спасения моей двоюродной сестры, — вмешалась королева Йаламис.

— Да. Но после она привела меня к тебе, королева. Только тот, кто носит корону, может развеять чары и вернуть мне душу. Если зеркало разобьет коронованный владыка, то я и моя душа воссоединятся.

Королева подалась вперед. Ее взгляд перебегал с лица юноши на зеркало и обратно.

— Я разобью его для тебя, Конан, — твердо сказала она.

— Подождите, моя королева! — подал голос советник Архаурус, поднимая вверх указательный палец.

Глаза Конана сузились.

— Подождите, — повторил вельможа. — Вдруг все это часть колдовского заговора? Что если, после совершенного действия ужасные чары обратятся против Вас? Мы не можем этого допустить…

— Королева и сестра! — перебила его Хаштрис. — Я обязана этому юноше жизнью! Я не верю, что в его словах скрыта ложь, и кто-то собирается причинить тебе зло. Конан очень несчастен… а Архаурус оскорбляет подозрениями, как его, так и меня.

— Правительница Хаурана… — начал Акраллидус, но Йаламис подняла руку, призывая к тишине.

Этот молчаливый знак заставил городского управляющего смолкнуть на полуслове. Остальные тоже не посмели перечить. Королева внимательно и долго смотрела на молодого варвара. Наконец, она кивнула и выпрямилась.

— Подай мне это зеркало, Конан их Киммерии.

Конан взял небольшое зеркало в деревянной окантовке и подошел к сидящей королеве. Стоя у подножия трона, он не решался посмотреть в глаза повелительнице Хаурана, а просто протянул его на вытянутых руках, не поднимая головы.

Пальцы Йаламис коснулись ладоней варвара. Конан не ощутил ничего необычного, разве только, что пальцы эти были очень нежные.

Королева заглянула в зеркало умершего мага, и из ее густо накрашенных губ вырвался вздох.

— Там… За стеклом маленький человечек… Это же ты, Конан! — воскликнула она.

— Некоторые думают, что это больше я, чем тот, кто стоит перед тобой — сказал юноша, не задумываясь о двусмысленности этих слов.