В конце концов, они добрались до виллы из зеленого мрамора, с черными колоннами, расположенной недалеко от королевского дворца. Слуги радостно приветствовали вернувшуюся госпожу Хаштрис. Конан заставил себе хорошенько помыться, а тем временем, ему выстирали тунику и почистили оружие. В доме Хаштрис не было ничего подходящего для огромного киммерийца, поэтому варвару пришлось напялить на себя после купания мокрую одежду. Поверх нее он надел стеганую рубаху и кольчугу.

Сама дама еще не подготовилась. Конан с Шубалом ждали ее, коротая время за кувшином вина и разговором. Шемит переоделся в просторное, расшитое серебром, белоснежное одеяние и короткий плащ из парчи, который его товарищ счел совершенно излишним и неуместным.

Наконец, появилась Хаштрис — причесанная и переодетая, после ванны. Она немедленно заметила пыльную епанчу Конана. Госпожа принялась горячо убеждать юношу надеть плащ вроде того, что носил Шубал, который наблюдал всю эту забавную сцену с глупой ухмылкой на лице. Варвару все же удалось кое-как отговориться, и в итоге он остался в том, в чем приехал.

Потом Хаштрис в сопровождении своих телохранителей отправилась во дворец, куда посыльный уже принес известие об их визите.

По пути к королеве, множество зевак с любопытством наблюдало за высоким юношей могучего сложения с горящими синими глазами и гривой черных волос, ровно подрезанных на середине лба. Варвар и шемит неотступно следовали за своей, увешанной драгоценностями, хозяйкой. Большинство мужчин в Хауране носило бороды, но Конан предпочел гладко выбрить лицо. Новая, почищенная кольчуга сверкала на солнце. Хотя ее владелец с момента покупки успел отправить на тот свет четырех человек, на ней не было ни единой царапины.

Вскоре они оказались в мраморных залах дворца. Там особенно хорошо был слышен цокот каблуков Хаштрис и шуршание ее золотистых юбок. По бокам украшенных арабесками дверей стояли стражи в доспехах, которым по уставу полагалось ничего не замечать. Навстречу попадались служанки, всякий раз, низко приседая перед кузиной королевы. Таким образом, троица добралась до высоких двустворчатых дверей, инкрустированных серебром. Неизвестный мастер, должно быть, потратил не меньше года, чеканя на пластинах разные сцены из прошлой жизни правящей династии.

Хаштрис тут ждали. Герольд возвестил о ее прибытии, после чего она вошла в палату. Конан без колебаний направился за ней и очутился в громадном зале. На стенах из розового мрамора с красными и серыми прожилками висели разноцветные флажки. Пол устилали вендийские ковры. На отделанных золотом поставках из оникса стояли зажженные светильники.

Здесь не было стражников. В зале находилось шестеро взрослых и девочка лет десяти, одетая как маленькая королева. Впрочем, ребенка почти сразу увела няня.

Конан задержал на ней взгляд. У сестры убитой ведьмы были темные волосы, как у Хаштрис, но не уложенные в такую замысловатую прическу.

Хаштрис преклонила колено перед женщиной на троне, который стоял на возвышении, на пурпурном ковре. Конан и Шубал, стоя за спиной своей госпожи, тут же согнули шеи в почтительном поклоне.

Королева Хаурана поразительно походила на свою родственницу. Только ее прическа была устроена иначе, чем у Хаштрис и еще более сложно. Пучок волос в виде гребня возвышался над короной. Его покрывала тонкая золотая сетка с вплетенными жемчужинами и дымчатыми топазами. Камни сверкали и переливались. Они будто ободряюще подмигивали Конану. Молодую женщину укутывало одеяние из вышитого бархата и искристого сатина, оставляя открытыми лишь лицо и кисти рук. Поэтому варвар вряд ли бы мог что-либо сказать определенное относительно ее фигуры. Наверное, только то, что королева была несколько полновата и имела широкие бедра.

Ее высокий лоб и тонкие брови не пришлись по вкусу горцу из холодной Киммерии.