— Ах.. — Голди улыбнулась и предложила ему присесть в удобное кресло у прилавка. — Вы хотели бы обменять валюту Верхнего Времени на соответствующую американскую валюту для Врат Дикого Запада, верно?

— Вот именно. Мне нужна чертова уйма денег в Нижнем Времени, чтобы купить снаряжение для лагеря, для разработки жилы, лошадей и все тому подобное, чтобы быстро выбрать жилу, но чтобы все выглядело при этом вполне законно. И вы, надеюсь, понимаете, что я не хочу менять такую сумму денег официально — очень уж ДВВ подозрительно ко всему относится.

Голди неожиданно хихикнула.

— Теперь я понимаю, почему вы без интереса отнеслись ко всем моим предложениям. У вас у самого неплохо все продумано. Очень неплохо, мистер Фарли. — Она нацелила на него длинный коготь. — Сколько вы хотели поменять?

— Сто тысяч.

Глаза Голди Морран расширились.

— Я принес наличные, — добавил он, чуть улыбнувшись.

— Отлично Сто тысяч. Посмотрим, что у меня есть. Конечно, понимаете, я включаю в расчет обмена небольшие комиссионные.

— О да, я все прекрасно понимаю, — заверил ее Фарли.

Она отошла от стойки, открыла маленький шкафчик и вернулась с большой охапкой банкнот непривычно большого размера и горстью золотых и серебряных монет.

Он с готовностью расстегнул спрятанный под костюмом Верхнего Времени пояс с деньгами и отсчитал сотню тысячных бумажек. Глаза Голди загорелись алчным огнем. Она быстро пересчитала деньги, которые он ей протянул, и подвинула к нему груду денег Нижнего Времени.

Покончив с обменом, Голди улыбнулась:

— А знаете ли вы, сэр, что вам еще понадобится некоторое количество золотых слитков для оформления прав на участок?

Чак казался совершенно пораженным.

— Нет, об этом я как-то не подумал. Мне говорили только, что мне нужно будет по меньшей мере столько денег на покупку снаряжения — цены в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году были просто дикие из-за «золотой лихорадки». Это все.

Голди кивнула, напомнив Чаку оживший водослив-горгулью какого-то готического собора.

— Ну, возможно, я смогла бы помочь вам. Если уж на то пошло, я держу часть моих личных сбережений в виде золота. Я могу дать вам золота на подачу заявки, если вы согласны уделить мне определенный процент вашей добычи. Скажем, пятьдесят процентов?

Фарли изобразил на лице интерес, несколько поколебавшийся при этой цифре.

— Ну, вам не кажется, что это многовато? Как насчет двадцати процентов? В конце концов это ведь я нашел ее.

— Да, но без моего золота вам пришлось бы провернуть уйму тяжелой, грязной работы, чтобы успеть подать заявку в городе до закрытия Врат. И потом вам пришлось бы возвращаться к своей шахте, тратя драгоценное время, которое могло бы пойти на добычу золота.

— Тоже верно. Гм, как насчет пятидесяти процентов, и вы соглашаетесь обменять мою долю золотого песка, что я привезу обратно, без ваших обычных комиссионных?

— Договорились, сэр.

Она вышла в заднюю комнату и вскоре вернулась, толкая перед собой тележку с маленькими мешочками, ткань которых топорщилась от странных бугров. Она поставила на прилавок аптечные весы, выудила из-под стойки набор разновесов и уселась на место.

— Ну, в основном у меня здесь песок, но есть и самородки, — объяснила она с улыбкой. — Этого должно хватить для того, чтобы убедить пробирщика в подлинности вашего месторождения. — Она подстроила весы и положила на одну из чашек медные гирьки, промаркированные в тройских унциях, потом развязала мешочек и насыпала золото в другую чашку до тех пор, пока стрелка не показала на «ноль». — По нынешнему курсу это сто долларов.