— Ну, я правда обманул этого гладиатора. Я уже знаю это, Йанира, и мне, право же, очень жаль — больше, чем ты думаешь. Но какое это отношение имеет к тому, что Маркус отправился в Рим?

Йанира сдавленно всхлипнула.

— Как можешь ты быть таким слепцом? Этот человек вернулся — тот, который его купил. Маркусу не хватало денег, чтобы вернуть ему долг. Тем более после всех этих медицинских счетов. Поэтому Маркус согласился отнести ему багаж в Рим — в счет погашения долга.

Скитер расслабился.

— И это всё? Ну, тогда он вернется через две недели, вольный как ветер.

— Нет. Не вернется! — Маленькая Йанира, словно разъяренная росомаха, загнала Скитера в угол. Он уже видел такой женский взгляд и раньше — как правило, когда новая невеста Есугэя вымещала гнев на какой-нибудь невинной жертве в своей брачной юрте.

— Неужели ты не понимаешь, идиот? — наступала на него Йанира. Волосы на шее и руках его встали дыбом. — Он заставлял Маркуса вести записи разных людей, проходивших через Врата. Этот человек по имени Фарли — надо же, какое имя для такой черной души! — крадет вещи в Нижнем Времени. Дорогие вещи. Предметы искусства. Все касающиеся секса и поэтому очень редкие. И как только они окажутся в Риме, Маркус сделается для него всего лишь еще одним предметом купли-продажи, на котором можно нажиться! Этот ужасный Фарли обманул его. Я это чувствую — а меня обучали этому почти за три тысячи лет до твоего рождения!

Скитер похолодел. «Чак Фарли и есть бывший хозяин Маркуса?» Это давало делу новый — и очень неприятный — оборот. Судя по его собственному опыту общения с Чаком Фарли, Йанира скорее всего права. Черт, Йанира вообще не ошибается. Затылок все еще отчаянно болел, мешая рассуждать логически.

— Что ты хочешь от меня? — спросил он тихо, терзаясь своей беспомощностью. — У меня все равно нет денег на билет в Рим.

Темные глаза Йаниры сердито вспыхнули.

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет денег? И ты все еще надеешься выиграть это свое ужасное пари?

Скитер застонал. Черт бы побрал это чертово пари!

— Йанира, человек, похитивший Маркуса, меня ограбил — забрал почти все, что у меня осталось. И все до последнего проклятого цента, что уже пошло в зачет пари, хранится у Брайана Хендриксона.

— Тогда укради это обратно! Пока еще не поздно! До открытия Римских Врат осталось несколько минут! Маркус стоит в очереди, Скитер, стоит в страхе и смятении, но все равно стоит и охраняет багаж этого жалкого типа. — Ее ногти впились ему в руку еще глубже, почти до крови. Скитер содрогнулся. — Я послала туда наших, Найденных, но у нас почти нет денег, и он все равно не послушается их — он так хочет расплатиться с долгом! Ну пожалуйста, Скитер, он же твой друг. Помоги ему!

— Я… — он осекся. В данную минуту у него не было почти ни цента, а если он хочет отговорить Маркуса от перехода через Римские Врата, ему нужны наличные деньги, чтобы откупиться от Фарли, прежде чем Врата отворятся. — Ох, черт!

Он врубил свой компьютер и нашел нужный номер, потом сорвал трубку с телефона. Голос Налли Мунди в трубке был раздраженным:

— Да, алло! Я слушаю!

— Доктор Мунди? Это Скитер Джексон. Я… я понимаю, вы, наверное, считаете, что это очередное надувательство из-за этого нашего чертова пари с Голди, но мой друг Маркус, бармен из Рима, попал в беду, и мне нужны деньги, чтобы не дать ему натворить глупостей. Опасных глупостей. Если… если вы не передумали еще насчет того разговора про Есугэя и детство хана, — он с усилием сглотнул ком в горле, — я готов.