— Ты, парень, попал прямо в точку, — сказал О’Лафлин.

— Вы ее знаете?

— Ну, я, собственно, не знаю ее. То есть видел, конечно, разок, но вряд ли это можно назвать знакомством. Но комнату она у меня снимала, это точно.

О’Брайен вздохнул.

— Это уже хорошо, — сказал он. — А что это за комната?

— Это здесь, наверху. Лучшая комната во всем доме. Окнами выходит в парк. Она сказала, что ей нужна хорошая солнечная комната. Вот я и отдал ей эту.

— Она сейчас здесь?

— Нет, — сказал О’Лафлин и отрицательно покачал головой.

— А вы не могли бы сказать, когда она вернется домой?

— Понимаете ли, дела в том, что она вообще не приходила сюда.

— То есть как это? Вы же сказали…

— Я сказал, что она сняла у меня комнату, но больше я ничего не говорил. Было это на прошлой неделе. В четверг — это я точно помню. Но она тогда сказала, что комната ей понадобится с субботы. Так вот, суббота уже прошла, а она так тут и не появилась.

— Значит, она не была здесь с того самого дня, как приходила к вам снять комнату?

— Да, сэр. К сожалению, она так здесь и не появлялась. А в чем дело? У нее какие-то неприятности?

— Да нет, ничего особенного. Просто мы… — О’Брайен вздохнул и снова прихлебнул из стакана. — А комнату эту она снимала у вас на какой-то определенный день? Она что — сняла ее только на субботу?

— Нет, сэр. Она сняла ее сразу на целую неделю. И сразу же расплатилась наличными за весь срок.

— А не показалось вам это несколько странным… понимаете… ну, я хотел сказать, неужели вам часто приходится сдавать комнаты таким молоденьким девушкам?

Брови О’Лафлина поползли наверх, и он с удивлением воззрился на О’Брайена.

— Ну, знаете, она вовсе не такая уж молоденькая, ну, относительно, конечно, вы понимаете.

— Шестнадцать лет — достаточно юный возраст, мистер О’Лафлин.

— Шестнадцать? — О’Лафлин расхохотался. — Ну, знаете ли, эта ваша девица кому-то здорово запудрила мозги, парень. Ей никак не меньше двадцати пяти.

О’Брайен все поглядывал на стакан с виски. Но тут он живо перевел взгляд на старика.

— Сколько вы сказали, сэр?

— Лет двадцать пять — двадцать шесть, может, даже немного побольше. Но никак не шестнадцать, ничего похожего, сэр.

— Эйлин Гленнон? Погодите, мы говорим именно о ней?

— Эйлин Гленнон, именно так ее звали. Она обратилась ко мне в четверг, уплатила деньги вперед за неделю и сказала, что придет ко мне за ключом в субботу. Эйлин Гленнон собственной персоной.

— А не могли бы вы… не могли бы вы описать мне ее внешность, мистер О’Лафлин?

— Пожалуйста, конечно, могу. Это высокая девушка. Даже очень высокая. Пять футов и семь, а может, даже и восемь дюймов. Я помню, что мне приходилось смотреть на нее снизу вверх, когда мы с ней разговаривали. У нее иссиня-черные волосы, большие карие глаза и…

— Это — Клер, — не удержался О’Брайен.

— Что?

— Скажите, сэр, а не говорила ли она о какой-нибудь другой девушке?

— Нет, сэр.

— Не говорила она, что намеревается привести потом сюда другую девушку?

— Нет, не говорила.