Тринадцатого января, во вторник, начальник штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер в своём дневнике сделал очередную запись: «Группа армий «Центр». Командующий группой армий неоднократно в отчаянии звонил по телефону. В то время как линия фронта в южной части мешка под Сухиничами начинает постепенно стабилизироваться, 4-я армия, по-видимому, не в состоянии сдержать натиск противника, который наносит удар с юга на двух участках в направлении автострады. Автострада перерезана. Как это отразится на снабжении 4-й армии, пока сказать трудно. Бои за Медынь настолько обострились, что фон Клюге просил разрешить ему сдать город. Фюрер согласился вопреки своему желанию. Брешь к северу от Медыни по-прежнему вызывает большие опасения».

Двумя днями раньше Гальдер записал реплику Гитлера, брошенную им в адрес фельдмаршала фон Клюге на совещании в ставке 11 января 1941 года: «Удерживать Медынь и закрыть брешь с севера. Следует сделать попытку закрыть брешь с севера ещё до того, как фронт под Медынью дрогнет. Выдвигать силы из глубины. <…> На подготовительные меры при занятии войсками оборонительных позиций нет времени. Если время будет выиграно, то части, прибывающие из глубины, должны использоваться для ликвидации брешей. <…> Задача фронта не отдавать ни метра территории, если это не является абсолютно необходимым. Медынь — ранее предложенный рубеж обороны! Отход разрешается только в том случае, если опасность становится совершенно очевидной и других путей её преодоления нет». По итогам совещания было сделано краткое и категоричное резюме: «Клюге намерен удерживать Медынь. Рубеж по реке Шаня».

В боевых донесениях и сводках начала и середины января 1942 года Медынь, Ржев, Сухиничи, Кондрово и Юхнов упоминаются довольно часто. Главные события на центральном направлении советско-германского фронта в тот момент происходили именно здесь.

После того как наступающей Красной армией были захвачены Малоярославец, Боровск, Верея, Высокиничи, Угодский Завод, Медынь, находившаяся на Варшавском шоссе, мгновенно приобрела огромное значение. Для обеих сторон. Для немцев сдача Медыни означала открытие ворот к станции Мятлево — наиважнейшему коммуникационному узлу. В Мятлеве сходились две дороги: железнодорожная ветка Калуга — Вязьма и шоссейная — Варшавка. Шоссе соединяло Медынско-Мятлевскую группировку немцев с Юхновской и уходило дальше на запад, к тылам. Именно шоссе придавало этому участку фронта наибольшую устойчивость, решало проблему подвоза, эвакуации раненых. По нему подходили резервы, шла переброска ударных групп на участки, где возникали непредвиденные ситуации. Железная дорога, в свою очередь, соединяла Полотняно-заводскую, Кондовскую и Калужскую группировки с Вязьмой, откуда шёл второй поток грузов и пополнения для потрёпанных дивизий 4-й полевой армии.

Медынь удерживала знакомая нам 98-я судетская пехотная дивизия полковника Гарайса. Костяк этого соединения составляли закалённые в боях ветераны, прошедшие Французскую кампанию, а затем, в июле 1941 года, прибывшие на Восточный фронт. Солдат этой дивизии называли судетскими орлами. Слава их в связи с отступлением и большими потерями к тому времени порядком потускнела, но судетцы, франконцы и нижнесаксонцы по-прежнему дрались упорно, и командование доверяло им самые ответственные участки фронта.