— Что тут происходит? — с трудом сдерживая себя, спросила жена авторитета.

— А то... — плюхнувшись в кресло у окна, руоповец с удовольствием вытер заляпанные грязью ботинки тяжелой шторой. — То, что тут происходит, называется задержание опасного рецидивиста Захарова. Таким, как он, не место в нашем обществе...

В тот злополучный вечер Цируля привезли в ГУВД Москвы. Захарова подняли из-под капельницы в одном нижнем белье, в последний момент разрешив накинуть плащ. Он едва стоял на ногах, и кровь, стекая с разбитого, уже подпухающего лица, капала на пол.

В кабинете Петровки старого вора обшмонали при понятых.

— А что это у тебя там в кармане звенит? — с деланым удивлением спросил руоповец и тут же вытащил из подкладки кожаного плаща пистолет «ТТ».

Видимо, изъятие этого пистолета и явилось главной целью широкомасштабной боевой операции в жостовском особняке, в ходе которой было задействовано более полусотни бойцов специального отряда быстрого реагирования, прибывших из Москвы на двенадцати автомобилях.

— Не гони волну, начальник, — с трудом ворочая языком, вымолвил задержанный. — Почему у меня дома «волыну» не нашли, а? Или в мусорне уже разучились, как людям стволы правильно подбрасывать?

После этого замечания Захарова избили еще раз — справедливый упрек был расценен как «оказание сопротивления властям». Спустя полчаса окровавленного Цируля бросили в ИВС «Петров» — до предъявления обвинения.

Найденный ствол и стал главным вещественным доказательством в уголовном деле № 110052, возбужденном по статье 218, части первой, тогдашнего УК — «Незаконное хранение огнестрельного оружия».

Московская братва, узнав об очередном ментовском беспределе, встала на уши. Харизматичному вору оперативно организовали грамотного защитника. Адвокат Московского юридического центра Игорь Мюллер направил в прокуратуру Москворецкого района ходатайство, веско аргументировав его нарушением законности со стороны РУОПа, и прокурор, к явному неудовольствию Шаболовки, дал санкцию на освобождение задержанного из-под стражи. Однако РУОП умудрился-таки отвоевать право держать старого законника за решеткой. Захарова били и на «пресс-хате», и на допросах, и в камере.

На свидание с Игорем Мюллером подследственный не пришел — в талоне вызова стояла пометка:

«Гр. Захаров П.В. не доставлен на беседу к адвокату 20.21.94 г., так как заявил, что не может самостоятельно передвигаться в связи с отказом ног». Начальник ИВС (подпись)

Единственное, что смог сделать защитник, — настоять, чтобы клиента поместили в «двадцатку», московскую больницу, один из этажей которой отведен для лечения находящихся под следствием.

Ход дальнейших событий удивил непосвященных: по непонятным для многих причинам РУОП вцепился в Захарова мертвой хваткой.

Не помогло и медицинское освидетельствование, назначенное по требованию защиты, не помогло и очередное адвокатское ходатайство к следователю и прокурору...

Городская больница № 20 горздравотдела г. Москвы

СПРАВКА № 9955

(... )

Диагноз: осколочный перелом позвонка с компрессией спинного мозга. В настоящее время содержаться в условиях СИЗО, ИВС не может.

Зав. 2-м хирургическим отделением А. Цесаниди (подпись)

ИЗ ХОДАТАЙСТВА АДВОКАТА:

С учетом всех грубейших нарушений закона, явной фальсификацией обвинения и критического состояния здоровья Захарова, резко ухудшившегося после проведения «допросов», прошу Вас решить вопрос об его немедленном освобождении из-под стражи.

На Шаболовке прекрасно понимали: по всем нормам юриспруденции прокурор не может не дать санкцию на освобождение Цируля. А потому 29 декабря произошло нечто такое, чего не припомнят ни заматеревшие на зонах, централах и пересылках воры, ни поседевшие на службе следователи прокуратуры, ни тем более дежурные врачи горбольницы № 20.