|
К тому же любой жилой фонд подвержен износу, и как чинить своими силами те же блочные корпуса, никто понятия не имел. А деревянный дом мало того, что даже долговечней, так и заменить подгнившее бревно, или подровнять фундамент особого труда не составляет. Поэтому оба процесса, утепления существующего жилья, и строительства нового, решили вести параллельно. Не забыли и о нас, к моему удивлению. Сейчас то мы сидели тихо, и не высовывались. Уже потом, когда Трофимыч свою речь закончил, он в завершение высказал нашему отряду отдельное «спасибо». Сказал, что если бы не мы, то они так быстро бы ни в жизнь не зачесались. После чего, порадовав, сказал, что с завтрашнего утра Василий к нам в отряд уходит. Правда, не забыв намеком напомнить о том, что о двух тысячах патронов и двух автоматах с рожками он не забыл. И о Васькином автомате заодно. Но теперь то нам было все равно, благодаря тому, что артель с нами трофеями поделилась. Не зажал Гнездилов. Гуляли до утра. Перешли даже к хоровому пению под баян. И мы были в деревне не одиноки, звуки веселья доносились из разных концов села, оттуда, куда распределились сопровождавшие руководство лица, да и само село отмечало событие. Было, что отметить. Как ни крути, а исторического значения событие для этого района. Александр Бурко. 18 апреля, среда, вечер. В Центре шло все по плану, как и намечал Бурко, новое «княжество» развивалось динамично, несмотря на то, что ему месяца еще не было от роду. Все же врожденный управленческий талант «князя» сомнений не вызывал. Люди работали, военные служили, все делалось с готовностью и настроением. Единственное. Что омрачало идиллию, так это неопределенность с поисками «материала». Бурко знал, что посланная на перехват Крамцова рота сумела выпустить на волю колонию во Владимирской области, вооружить ее и договориться с освободившимися урками о том, что они будут перехватывать всех, кто едет мимо них. Единственный мост во всей округе как раз попал под их контроль. Урки честно выходили ежедневно на связь, но позавчера со связи пропали. Все попытки вызвать их оказались неудачными. Удалось установить связь уже с действующим вовсю в Вятской области отрядом, но они просветить о судьбе камышовской колонии никак не могли. Можно было бы на это плюнуть, все равно особых успехов с той стороны не ждали, но Бурко нервничал. Сам не мог понять почему, словно предчувствие какое-то томило. В конце концов, он не выдержал, вызвал Салеева и попросил того договориться с летчиками из полка в Мигалово о разведывательном полете. Полк не разбежался, а напротив, укрепился в расположении, втянул в себя подкрепления и представлял собой очень даже серьезную боевую и административную, если можно так выразиться, единицу, с которой следовало дружить. Салеев вошел с ними в контакт и теперь взялся организовать вылет. Это оказалось не сложно, и уже через два часа сам Бурко вместе с Пасечником сидел в кабине самолета аэрофотосъемки Ан-30, оторвавшегося от бетонной полосы аэродрома и направлявшегося в сторону Владимирской области. Уже меньше чем через час они оказались над территорией бывшей зоны, и аппаратура начала выдавать прямо в руки обработанные «цифрой» снимки объекта, сделанные в разных масштабах. Не надо было быть экспертом, чтобы понять, что там произошло. Руины, пятна гари, даже кровавые пятна видны. Разрешение у аппаратуры высокое, детализация отличная. – Это чем их? – спросил Бурко, разглядывая снимки руин. – Артиллерия? – пожал плечами Пасечник. – С воздуха? Сидевший рядом специалист из авиационного полка поднял от снимков голову, сказал: – Из «Градов» накрыли, классика жанра. Я таких снимков тысячи видел. А что тут было? – Зона была, взбунтовавшаяся. За дело получили. – ответил дежурной версией Пасечник. |
