|
– Тут уже как повезет. Наружных повреждений я не вижу. Не думаю, что кто-то там специально внутри все ломал. Люк там самый обычный, даже если и подняли, то за ним решетка. С виду – вход в канализацию, лезть никто не станет, как я думаю. Только насрать могли из любви к искусству. – Ладно, попробую сделать что-то вроде Сэ-Зэ, чтобы с решеткой долго не возиться. Какая она по высоте? – спросил я. – Метра полтора там. Насколько я помню. Я туда в последний раз лет семь назад лазил. – А толщина прутьев? – С палец. Указательный. Твой. – в три приема ответил Сергеич. – Сантиметра полтора, как я думаю, крепкая решетка. И прутья частые. – Понятно. Значит, нам надо удержать «бардак» у бойлерной и не дать его сжечь ровно столько времени, сколько мне потребуется взорвать решетку. И убедиться, что проход есть. Затем машину отпускаем, пусть убегают, а сами минируем вход и уходим тоннелем. Что думаешь? – А что тут можно думать? – пожал он плечами. – Нет других вариантов. Если пытаться ночью пройти, втихую… Если засекут, то с этого поля уже не уйдем. – А засекут ли? ПНВ у них есть? Сомневаюсь. Хотя, за забором то что делать будем? Хоть я сам план с прорывом на броне и придумал, но браться за него не хотелось. Очень уж все на «авось» в нем рассчитано. Что прорвемся, что «бардак» потом сумеет скрыться, что в бойлерной спуститься удастся, и все это под обстрелом с крыш. Если бы удалось пройти так, где ползком, где перебежками, скрытно… До периметра мы так дойдем, пожалуй, если постараемся хорошенько. А вот за забором уже трупаки бродят, и скрытности нашей дальше грош цена. Придется отбиваться, поднимется шухер, и последние пятьсот метров от пролома до бойлерной превратятся для нас в путь в преисподнюю. Нет, не работает в новом мире старая тактика. Мы, пока по местным лесам шлялись, от зомби с мутантами отвыкли, а теперь перед нами город, пора заново привыкать. Тут зараза погуляла не хуже чем в Москве, разве масштабы поменьше. – Ладно, хватит гадать. – сказал Сергеич. – Приняли решение, так давай и дальше по плану действовать. – Давай, что нам еще остается? – вздохнул я. Действительно, а что еще делать? И лезть туда неохота, и назад повернуть уже не сможем – слишком близко подошли к цели нашего похода, теперь уже по любому туда полезем, хотя бы из чистого любопытства, для того, чтобы узнать, а правильно ли мы сделали, когда сюда направились? – Сегодня и двинем, как стемнеет. ПНВ у бандитов если и есть, то только в бэтээре, а его мы в первую очередь загасим. А если он загорится, то еще и всех вокруг слепить будет, нам даже легче. – Возражений не имею. – кивнул Сергеич. Анатолий Еременко, командир отряда из Центра. 13 мая, воскресенье, день. Все воскресенье Еременко провел, словно на гвоздях сидючи. Извелся весь, то сидя на броне своего командно-штабного «Водника», утыканного антеннами, то бегая возле него кругами. Его машина, а также еще один «водник» с эсбэшниками – последний уцелевший резерв Еременко, расположились на холме неподалеку от периметра закрытого города, выбрав это место по условиям приема радиосвязи. Настроение у него было такое, что его заместитель, Витька Серых, несколько раз осведомляясь о его самочувствии. Еременко понимал, что сейчас решается его дальнейшая судьба. Стоит ему провалить дело и дать Крамцову уйти, и обратно можно не возвращаться. Такой исход операции он тоже допускал, и готов был поискать счастья на новом месте, но знал он и о привычке Пасечника многократно подстраховываться. И очень возможно, что тот же Серых, или кто-то другой, получил какие-нибудь особые распоряжения относительно судьбы Анатолия, когда неудача того станет очевидна. |
