Дорош и Цимбалюк шли медленно, прислушиваясь к разговорам солдат и офицеров. Когда уже миновали штаб, перед этим на всякий случай перейдя на противоположную сторону улицы, подальше от патруля, Цимбалюк незаметно подтолкнул Дороша. Тот оглянулся и увидел: в «опель–адмирал» садился генерал. Офицер, почтительно открыв ему заднюю дверцу, сел спереди. «Опель–адмирал» сразу набрал скорость и исчез в боковой улице.

Дорош прибавил шагу и юркнул за угол вслед за машиной.

На улице стояли красивые особняки. Тут жили только состоятельные горожане — об этом свидетельствовали таблички на калитках, сохранившиеся кое–где: «Адвокат И. Ярошевич», «Б. Морозович — доктор медицины» — и другие. Вместо докторов и адвокатов в особняках теперь квартировали немецкие офицеры и солдаты — они играли на губных гармошках, ужинали, громко смеясь и разговаривая, на одном дворе, прямо перед домом, солдаты зажгли костер и осмаливали свиную тушу.

Генеральской машины не было видно — разведчики прошли почти всю улицу, однако не заметили ее. Вот и крайние дома, за ними огороды и сады — окраина городка.

И снова Цимбалюк первым увидел «опель–адмирал»: машина стояла на асфальтированной дорожке возле красивой двухэтажной виллы, и шофер мыл ее из шланга. У дверей занял пост солдат с автоматом, а вдоль чугунной ограды прохаживался эсэсовец в длинном плаще.

Лейтенант прошел мимо, лишь чуть скосив глаза, хотя эсэсовец все равно бы ничего не заметил, так как уже стемнело. Они миновали еще один — крайний — особняк и остановились.

— Ну что ж, удовлетворили свое любопытство… — Дорош шутя толкнул локтем Цимбалюка. — Айда обратно?

— Шаль упускать из рук генерала, — блеснул глазами сержант. — По всему видно: важная птица! Может, документы захватим…

— Ты что, спятил? Видишь, какая охрана! И это не входит в наше задание!

— Знаю, что не входит. И все же жаль. Погоди… — Цимбалюк не очень вежливо оттолкнул лейтенанта. — А куда ведет эта дорожка?

— Не все ли равно?

Но сержант уже шагнул в темноту. Дороша тоже подмывало любопытство, и он пошел за Цимбалюком.

Дорожка пролегла под высоким дощатым забором — ставили его на совесть, подгоняя доски плотно. И все же в одном месте то ли хозяин, то ли постояльцы — солдаты — сорвали две доски для каких–то своих нужд — небось кому–то понадобился кратчайший путь в усадьбу.

Цимбалюк юркнул в дыру, поманив за собой лейтенанта, и тот молча полез за ним.

Тропинка повела их среди густых кустов смородины и малины к старому саду с высокими грушами и развесистыми яблонями. Поодаль, возле улицы, темнел одноэтажный дом, из него доносились голоса — кажется, офицер распекал подчиненного, — но это не интересовало разведчиков. Снова нырнули в заросли смородины и, прячась в них, пролезли к забору, отделявшему сад от генеральской резиденции. Цимбалюк поискал щель и не нашел.

— Подсади, — попросил он Дороша.

Лейтенант послушно подставил плечи, сержант вскочил на них и заглянул за забор. Осматривался долго, у лейтенанта онемели плечи, он дернул Цимбалюка за ногу, напоминая, что пора слезать, но тот простоял еще с полминуты и только потом легко спрыгнул на землю.

Дорош с досадой потер плечи.

— Ты — не пушинка, — упрекнул он Цимбалюка.

Но сержант не обратил внимания на его раздражение. Деловито сказал:

— На втором этаже стеклянные двери выходят на балкон. Двери открыты, и в комнате горит свет. Там генерал — поднял штору и выходил на балкон.