— Я знаю, что вы русские. Я сразу это понял. Сейчас вы убьете меня. Но поверьте, я не хочу вам зла, я простой рабочий…

— Вы гитлеровский солдат и наш враг! — сердито крикнул Сугубчик. — Все говорят, когда им конец, что они рабочие, а мы не звали вас сюда! Ну идите быстрее…

Солдат пожал плечами. Видно, хотел что–то возразить, но только махнул рукой и пошел.

— Ваша правда… — сказал он с горечью.

Он шел ссутулившись, а Сугубчик думал: сейчас ему придется прикончить…

И неожиданно Сугубчик осознал, что не сможет этого сделать — вот так спокойно всадить кинжал в спину безоружного пожилого человека.

Сугубчик остановился и хотел позвать Дороша, но никого поблизости не было, товарищи ушли вперед…

Как же ему поступить?

В бою не задумываясь и колол бы, и стрелял — там все ясно, все понятно, в горячке боя человек с голыми руками бросается на вооруженного врага и побеждает его, а тут враг безоружен, а ты — наоборот…

Спросил:

— А откуда вы?

Немец остановился, сутулый, с безвольно опущенными руками, потом медленно обернулся и поднял на Сугубчика пустые и уже мертвые глаза:

— Зачем это вам?

И действительно: зачем? Сугубчик не мог ответить на этот вопрос. Сказал решительно:

— Идите!

— Так стреляйте же! — Немец закрыл глаза.

— Вы — рабочий! — вдруг горячо заговорил Сугубчик. — Я отпущу вас, если дадите честное слово, что никому не скажете о нашей встрече.

Солдат открыл глаза. Сперва смотрел непонимающе, потом какая–то тень прошла по его лицу.

— Конечно, — уверил он, — я даю вам слово чести.

— Так идите…

Немец переступил с ноги на ногу.

— Я хотел сказать… но ваш офицер не дослушал меня… Эсэсовцы расспрашивали, не видел ли я четверых солдат и обер–лейтенанта… Из их разговора я понял, что вас выдал местный полицай…

У Сугубчика вытянулось лицо, следовало быстрее предупредить Дороша.

— Спасибо!

Повернулся и побежал, не дожидаясь, пока немец уйдет.

Солдат что–то крикнул ему вслед. Но Сугубчик уже не слышал — обогнул шалаш и бежал вдогонку за своими.

Они заметили, точнее, услышали его издалека, остановились, ожидая.

Задыхаясь, Сугубчик рассказал о только что услышанном от немца.

Дорош подергал мочку уха, спросил:

— Ты что?..

— Ты отпустил его!.. — оборвал лейтенанта Дубинский. — Вы понимаете, он отпустил этого паршивого фрица, и тот наврал ему бог знает что! Ты нарушил приказ, и пойдешь под трибунал, Сугубчик!

Все молчали, а Сугубчик стоял опустив голову.

— Чего ж вы молчите? — крикнул Дубинский. — Он, — ткнул пальцем чуть ли не в лицо Сугубчику, — он отпустил врага и не выполнил приказа!

Дорош положил ладонь на протянутую Пашкину руку, и Дубинский опустил ее.

— А кто тебе сказал, что Волков не выполнил приказ? — спросил лейтенант.

— Но ведь он не отрицает!..

— Я не приказывал убивать солдата! — твердо сказал Дорош. Посмотрел в глаза Сугубчику — внимательно и спокойно. — Я приказал отвести этого обозника за кусты, чтобы он не увидел, куда мы ушли.

— Ты?.. Ты приказал такое? — не поверил Пашка.

— Ефрейтор Дубинский! — сурово оборвал лейтенант.