|
Застрял в Триполи перед самым американским вмешательством. Решил выбраться на торговом пароходе... А я - Сурен Авакян. Тоже инженер, только советский... Хочешь мой мокрый заграничный паспорт? Эх, какую хорошую электростанцию бомбы погубили!.. Ай-яй-яй!.. Как в Ираке!.. Американец спокойно стоял в шлюпке, скрестив руки на груди. Андрею бросилась в глаза развитая челюсть его неестественно длинного лица. - Ссеньк-ю! - кивнул он Андрею. Андрей понял, что американец благодарит его. Но мистер Кандербль не ограничился благодарностью: он снял с пальца перстень с крупным бриллиантом и протянул его советскому матросу. Андрей растерянно замотал головой. Американец быстро и неразборчиво заговорил. - Слушай, это совсем не простое кольцо, - переводил Авакян. - Понимаешь, искусственный алмаз. Говорит, сам сделал. И все же Андрей не решился взять. Он почему-то вспомнил потопленный американцами корабль. А этот, высокий, с крупной челюстью, чувствовал себя здесь как на прогулке, хлопал матросов по спинам и все время говорил: - О'кэй! Из воды вытащили двух перепуганных до бесчувствия женщин. - Братишки! Опять заходит, гад! Гляньте! - крикнул Вася. Американец оглянулся, но не туда, куда указывал матрос, а на него самого. Такой уж был дивный голос у Васи. А если бы американец слышал, как Вася поет! Какой баритон!.. Над водой, совсем низко, летел невесть откуда взявшийся самолет с треугольными, примыкающими к корпусу крыльями, тяжеловатый с виду, но... Он стрелял из пулеметов по шлюпкам. Андрей с Васей переглянулись, не веря глазам. Авакян крикнул: - Ложись! - и потащил книзу американца. - Ваши объявили, что все мы в этой зоне считаемся врагами! Ва! Рухнул с неба обвал. Грохочущие звуки падали на хрупкую шлюпку, как раздробленные утесы... Вскоре рев реактивных двигателей смолк вдали. Матросы и пассажиры шлюпки поднимали головы, провожая взглядом удаляющийся самолет. Не сделает ли он еще заход? Не поднялись только Вася с Андреем. Оба лежали окровавленные, привалившись к разным бортам. - Ай-яй-яй!.. Какое дело! - сокрушенно щелкал языком Авакян. Американец достал из кармана промокший, но безукоризненно чистый платок, решив, видимо, сделать Андрею перевязку. - Мертвый ведь, - сказал один из матросов. До американца дошел не столько смысл, сколько тон сказанного. Он резко повернулся и покачал головой. Тут его взгляд остановился на одном из спасенных, которого, очевидно, имел в виду матрос. Человек лежал лицом книзу. Его черные жесткие волосы слиплись от крови. Американец повернулся к Андрею. |
