Изменить размер шрифта - +
  Он  познавал предсмертную мудрость,  он уже
почти мог отдалиться от мира,  спокойно созерцать его со  стороны.  Но
вдруг,  затмевая  все  -  и  боль,  и отчаяние,  и мудрость старца,  -
откуда-то из глубины накатывалась на него неистовая жажда жизни. Жить,
жить!  Во что бы то ни стало жить!  Вот она, Аня, близкая, нежная!.. В
ней - светлая жизнь с надеждами, мечтами... Ведь они мечтали совершить
что-то  необыкновенное...  И  неужели  теперь ничего не будет сделано?
Ничего не останется?..  Стены каюты  сдвинутся  еще  теснее...  совсем
сдавят...  потолок опустится к самым глазам...  а глаза закроются... И
Андрей усилием воля приоткрывал веки,  видел дорогой профиль, пушок на
щеке, видел жизнь и не хотел, не мог отказаться от нее...
     Полный черных провалов и ярких пятен,  надвигался бред. Последние
впечатления,   обрывки   сцен,   неясные   мысли   и   образы  странно
перемешивались в обожженном жаром мозгу...
     Напрасно Аня  то  и  дело поправляла мешочек со льдом у Андрея на
лбу.  Мозг его пылал, губы запеклись. Аня наклонялась к ним, улавливая
едва  слышные  слова.  Но  что  она могла понять в мгновенных вспышках
затуманенного сознания!
     Андрей шептал.  Аня почему-то старалась запомнить, что он шептал.
Запомнить она еще могла, но понять...
     - Холод...  холод...  -  повторял он,  и Аня прикрывала его тремя
одеялами,  хотя озноба у него не было.  - Холод между континентами,  -
продолжал  он,  и  Аня  вспоминала их разговор об Америке.  И вдруг он
явственно произнес:  - Америка...  - Потом он,  должно быть, переживал
последнюю  драму  в море.  Он твердил:  - Бак,  плавающий бак...  нет,
плавающая труба...  длинная,  очень длинная труба...  На  одном  конце
советский человек, на другом - американец... Труба - как туннель...
     Он впадал в забытье,  замолкал на час,  потом начинал метаться  и
опять бредил плавающей трубой. И вдруг вспомнил самолет.
     - Обгоняет звук...  Вот это скорость!  - отчетливо говорил  он  с
закрытыми  глазами.  -  И  это  в воздухе...  А воздуха нет...  Дышать
нечем...  (Аня дрожащей рукой тянулась к  кислородной  подушке,  а  он
отталкивал  шланг.)  Не  будет  сопротивления  воздуха,  -  неожиданно
говорил он. - Из трубы ведь можно воздух удалить... Тогда скорость еще
больше...
     И Андрей обжигающей рукой сжимал занемевшие Анины  пальцы  и  все
шептал, шептал:
     - Не нужно холода...  ведь на обоих  концах  трубы  были  люди...
Кольцо хотел подарить...  А труба была под водой...  И пусть будет под
водой...  как в пруду...  не помешает  кораблям,  льдам...  ничему  не
помешает!..  Будет  длинная,  длинная...  На  одном конце Америка,  на
другом - Советский Союз...
     Аня понимала,  что  он  снова  поверял  ей  тайну,  как недавно в
Беринговом проливе,  вновь рассказывал о своей  идее,  подтвержденной,
как   ему   казалось,   недавней   трагедией   -  подводная  плавающая
труба-туннель между континентами.
Быстрый переход