Изменить размер шрифта - +
.. уже не надо.
     - Почему? Ну скажи, что ты хотел...
     Андрей молчал.
     - Что-нибудь важное?
     Умирающий кивнул.
     Аня стала  на  колени,  наклонилась,  ощущая  виском  худую  щеку
Андрея:
     - Говори.
     - Понимаешь,  я  теперь  не  о  себе...  не  о нас...  я о других
думаю...
     Ане было  больно  это  слышать,  но,  нежно припав к Андрею,  она
боялась шевельнуться.  И,  верно, что-то живительное было в ее женском
прикосновении. Андрей заговорил более связно:
     - Особенно теперь жаль уходить, Аня. Я ведь такое придумал...
     - О  чем ты?  О нашей тайне?  Ну скажи!  Об Америке?  О плавающей
трубе? - с чисто женской находчивостью стала выпытывать Аня.
     - Разве ты уже знаешь? - как будто удивился он.
     - Ты же сам мне рассказал в Беринговом проливе. Говорил про холод
между нами и Америкой.
     - Разве? - слабо прошептал Андрей, силясь что-то вспомнить.
     - Ты  еще хотел,  чтобы я попросила совета у папы!  - вдохновенно
продолжала Аня.
     - Да?
     - Ну конечно!  Папа очень серьезно к этому отнесся.  Сказал,  что
это  будущее  человечества  и  выход из современного тяжелого для всех
тупика.
     Аня выдумывала,  но чутьем,  не рассудком,  знала, что только так
могла сейчас  говорить  тяжело  больному  Андрюше,  только  так  могла
вернуть ему интерес к жизни!
     - Ты слышишь, Андрюша, милый! - тормошила она его.
     И в Андрее произошла перемена,  голос его окреп.  Аня уже слышала
его,  не наклоняясь.  Он говорил размеренно,  словно рассуждая с самим
собой:
     - У людей нет иного выхода.  Только выбор между двумя путями: или
общей гибелью всего живого или... наведение мостов. Кто это сказал или
я сам придумал? "Чтобы пропасти пропасть - Мост накроет злобы пасть".
     - Это ты сам, сам придумал, Андрюша, - уверяла Аня, чувствуя, как
у нее холодеют пальцы.  Только умирающий юноша мог заговорить  словами
мудреца, даже поэта!
     И вдруг,  словно  от  поднесенного  факела,  у  Ани  возникла  ее
собственная  идея.  Как  в  фокусе,  собрались ее непрестанные мысли о
спасении Андрея и зажглись ярким, новым светом.
     - Ты... ты... будешь жить! Ты сильный, - говорила она, сжимая его
худые руки, - ты должен осуществить свой замысел!
     - Кто-нибудь другой... Ведь надо много продумать.
     - Нет! Не другой! Только ты! Ты можешь разработать все, ты будешь
это делать! Сейчас же... вот здесь...
     - Ну что ты! В постели?
     - Ну конечно же!

     И снова Аня рыдала на груди у Елены Антоновны.
     - Девочка ты моя!  - гладила ее  русые  волосы  Барулина,  милая,
грузная  женщина.  - Ну как же я могу такое разрешить?  Умирающему - и
вдруг работать!.
Быстрый переход