|
Приборы защиты, выключенные по приказу Степана Григорьевича, не сработали. Андрей Корнев сообщил, что у него в поезде все в порядке. Почему же движется второй поезд? Ведь тока в туннеле нет. Эти вопросы задавали друг другу взволнованные люди, толпящиеся на перронах, у вокзалов или сидящие у радио- и видеоприемников, ловя экстренные сообщения. Поезд Степана продолжал мчаться, убавляя скорость. - По инерции, - пронесся вздох по толпе. - В туннеле нет сопротивления воздуха, а трение при больших скоростях ничтожно. Эти слова повторяли дикторы телевидения в передачах на все страны мира. Степан полулежал в кресле водителя. Руки его свесились вниз, глаза устало следили за стрелками приборов. Вдруг Степан вздрогнул, передернул плечами, как от озноба, выпрямился. Может быть, на мгновение в глазах его мелькнул страх... Поспешно он стал стирать рукавом все, что написал на белой мраморной доске пульта. До Туннель-сити оставалось немногим больше сорока километров. Но скорость поезда гасла. Степан смотрел на стрелку спидометра, словно гипнотизируя ее. Наконец, махнув рукой, он перестал стирать написанные цифры и сел глубже в кресло. Может быть, ему показалось, что поезд не дотянет до материка. Только 40 километров отделяло его от Американского континента. Только 40 километров! 39... 38... Степан снова выпрямился, наклонился вперед. 36... 35... - Еще... еще... - шептал он беззвучно. 34... 33... 32... - Воздуха в туннеле нет!.. Впрочем, и здесь дышать нечем... нечем! Он судорожно расстегнул воротник. Осталось 10 километров... 8... Только 5... Поезд еще двигался. Степан встал, прошел в купе, причесался перед зеркалом, смочил одеколоном лицо, помассировал морщины под глазами. Потом расправил плечи, выпрямил свою могучую шею и вернулся в кабину. До воздушного шлюза осталось только два с половиной километра. Замечательный накат! Степан смотрел на медленно проползавшие стены туннеля, тускло освещенные аварийной лампочкой из кабины поезда... Стряхнув с рукавов приставшие пылинки, он сел в кресло водителя и взялся за рукоятку тормоза. При въезде в воздушный шлюз пришлось даже притормозить поезд. Зажегся свет в кабине: ток в шлюзе был. Поезд неподвижно застыл. Механизмы закрывали люк в туннель. В неудобной, одеревенелой позе Степан сидел перед пультом, держа руку на рукоятке контроллера малого мотора, предназначенного для небольших скоростей. Если главный мотор сгорел, то этот, во всяком случае, был невредим. Быстрым движением Степан смахнул со лба капельки пота. Перед его глазами медленно опускался последний люк. Сначала он увидел мозаику свода американского подземного вокзала, потом замелькали подбрасываемые шляпы. |
