Барт узнал ее.

— Лила? Что тебе нужно?

— Простите, сэр, — робко произнесла мулатка. — С сыном нашей соседки что-то неладное, он задыхается, и мы не знаем, как ему помочь. Я слышала, на плантации появился доктор, который остановился у вас.

— Откуда узнала?

— Джеф сказал, — в голосе мулатки звучали боязливые, извиняющиеся нотки.

— От черномазых ничего нельзя утаить, любая новость распространяется с бешеной скоростью, — досадливо произнес Барт, тогда как Джейк торопливо встал, надел сюртук и взял саквояж.

— Проводи меня! — бросил он девушке и вышел за дверь.

Черное полотно неба было покрыто серебряной вышивкой звезд, такой частой, какая бывает только в южных краях; большая луна ярко освещала тропинку.

Лила быстро шла впереди Джейка, и ее бедра покачивались в особом, плавном, сводящем с ума ритме, а грива волос упруго колыхалась за спиной.

Она привела его к хижине и распахнула дверь. Джейк вошел, и его тут же окружило множество лиц, казавшихся еще чернее по контрасту с белыми зубами и сверкающими белками глаз. Внутри было темно, и стоял типичный запах негритянского жилья. Какая-то женщина раскачивалась из стороны в сторону и беспрестанно голосила. Джейк велел Лиле взять лучину и посветить.

Он увидел маленького мальчика, который лежал на коленях матери, как тряпичная кукла, и казался мертвым. Джейк с трудом добился ответа о том, что случилось. Оказалось, ребенок проглотил большой кусок черствой лепешки, подавился и стал задыхаться.

Недолго думая, Джейк схватил негритенка за ноги и как следует встряхнул. Из горла ребенка вырвался булькающий звук, а потом наступившую тишину разорвал звонкий крик.

Джейк облегченно вздохнул и передал мальчишку в руки матери.

Он вышел за дверь, Лила — следом за ним. Она ничего не сказала, лишь блеснула смущенной улыбкой и неловко поправила волосы. Светлые ногти на ее длинных смуглых пальцах напоминали маленькие перламутровые раковины.

— Ты позвала меня вовремя, — сказал Джейк.

Она вновь ничего не ответила, не произнесла даже привычного «да, сэр!» и скрылась в темноте.

Призрачный свет проникал сквозь кроны деревьев, и тени покрывали тропинку сложным узором. Он подумал, что днем местность наверняка будет выглядеть иначе, скорее всего, он ее не узнает, как и мулатку Лилу, одну из многих рабынь, что от зари до темна трудились на огромной плантации.

Оглянувшись, он увидел, что огни в негритянских хижинах погасли — наступила непроглядная ночь.

Барт не спал. Он спросил, что произошло, и Джейк коротко рассказал.

— Вообще-то эта девчонка из новеньких, ее с матерью купили несколько недель назад вместе с партией негров.

— Она показалась мне очень красивой, — сдержанно произнес Джейк, раздеваясь в темноте. — Странно, что такая девушка работает в поле!

— Это все ее мать. С ней приключилась скверная история: она родила от хозяина, и тот ее продал вместе с ребенком. Теперь Нэнси готова сгноить дочь на плантации, лишь бы та не досталась белому, хотя чего ей бояться: мистер Уильям хранит верность покойной жене, ему не нужны даже белые леди, не то что негритянки. Его сын откровенно брезгует ими, управляющий Фоер — тоже. Что касается меня… Ясно, что Лила девственница, и я не хочу, чтобы Нэнси выцарапала мне глаза!

— А у мисс Сары есть жених? — Джейк сам не знал, зачем задает этот вопрос.

— Какое там! Ей никто не нравится. Она возомнила себя слишком умной. Наверняка так и помрет старой девой.