Видно было только, что к ложе Аркадия Аполлоновича спешит милиция, что в партере вскакивают и что все три артиста, то есть замаскированный, клетчатый Фагот и кот Бегемот, бесследно исчезли.

^{Глава 13}

Явление героя 

Погрозив Ивану пальцем, фигура прошептала:

— Т-сс!

Иван изумился и сел на кровати. Перед ним оказался вошедший с балкона человек, лет 38-ми примерно, худой и бритый, с висящим темным клоком волос и длинным острым носом .

Он повторил «т-сс!» и сел в кресло у Ивановой постели и запахнул свой больничный халат.

— Как же это вы сюда попали? — шепотом спросил Иван, повинуясь длинному, сухому пальцу, который продолжал грозить.— Ведь решетки-то на замках?

— Решетки на замках,— повторил гость,— но Прасковья Васильевна человек рассеянный. Я у нее связку ключей стащил и таким образом получил возможность и на балкон выходить, и даже, как видите, иногда навестить соседа. Итак, сидим? — спросил он.

— Сидим,— ответил Иван, с любопытством всматриваясь в живые карие глаза пришельца .

— Но вы, надеюсь, не буйный? — вдруг спросил тот.— А то я не люблю драк, шума и всяких таких вещей .

Преображенный Иван мужественно признался:

— Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил.

— Основание? — строго спросил гость.

— Да, признаться, без основания,— ответил Иван, конфузясь,— там буза вышла…

— Советую вам это бросить,— сказал гость,— вы перестаньте рукам волю давать.— И опять осведомился:

— Профессия?

— Поэт,— неохотно признался Иван. Пришедший огорчился.

— Ой, как мне не везет,— воскликнул он, но тотчас спохватился,— извините, не обращайте внимания… А как ваша фамилия?

— Понырев.

— Ай-яй-яй,— сказал гость.

— А вам мои стихи не нравятся? — без всякой обиды спросил Иван.

— Ужасно не нравятся.

— А вы какие читали?

— Да никаких я не читал! — воскликнул нервно гость.

— А как же?..— изумился Иван.

— Что как же? Как будто я других не читал! А эти, даю вам голову наотрез, такие же самые! Ну, будем откровенны, сознайтесь — ведь ужасные ваши стихи?

— Чудовищные! — внезапно смело и откровенно сказал Иван.

— Не пишите больше,— сказал пришедший умоляюще.

— Обещаю,— торжественно заявил Иван,— обещаю и клянусь!

Клятву скрепили рукопожатием.

— Из-за чего попали сюда? — спросил [гость].

— Из-за Понтия Пилата,— ответил Иван.

— Как? — воскликнул шепотом гость и даже привстал.— Потрясающее совпадение! Расскажите, умоляю!

Иван, почему-то испытывая полное доверие к неизвестному гостю, вначале скупо и робко, а потом все более расходясь, рассказал всю историю про Патриаршие пруды, причем испытал впервые полное удовлетворение.

Его слушатель не только не выразил ему недоверия, но, наоборот, пришел от рассказа в полный восторг. Он то и дело прерывал Ивана восклицаниями: «Ну, ну! Дальше, умоляю!.. Не пропускайте ничего!»

Когда шел рассказ про Понтия Пилата, глаза у гостя разгорелись, как фонари. Однажды он потряс кулаком и вскричал шепотом:

— О, как я угадал!  О, как я угадал!

Когда Иван дошел до описания ужасной смерти Мирцева, гость выразился так:

— Эх, жаль, что на месте Мирцева не было критика Латунского!  Но продолжайте, умоляю!

Кот, садящийся в трамвай, привел в состояние веселья гостя.