Впрочем, бандитом ли? Я посмотрела на его тонкий, красивый профиль, на потемневшие от скрытого гнева глаза, и впервые со вчерашнего дня, с момента, когда увидела раненного Алекса, меня отпустило. Стресс и ужас. И страх… безотчетный почти страх, медленно перерастающий в панику.

Сразу захотелось спать, а Максимилиан спросил едва слышно:

— Что с тобой? Так плохо?

— Нет, — улыбнулась я. — Все хорошо.

Наверное, он не поверил. Я же победила накативший приступ сна и вновь уставилась в окно. Ловушка захлопнулась. Только… оно действительно важно? Я считала мгновения до того, как мы прилетим до базы, нет, что важнее, до того, как туда прилетит Алекс. Максимилиан говорил, что там есть профессиональные врачи… Алекса осмотрят. Только бы… только бы его удалось спасти!

— А теперь расскажи, почему ты вышел из камеры в таком состоянии? И откуда кровь на твоей рубашке?

И тут только я вспомнила, что меня тоже вообще-то ранили… и что двигаться для меня смерти подобно. Только, только… и тут я с ужасом вспомнила, что медосмотра мне допускать нельзя. Медикам не расскажешь, что я мужчина… Как… как мне избежать осмотра?

Судя по сжатым губам Максимилиана — никак.

Глава 8. Союзник

Город подмигивал огнями, небо казалось сероватым. Говорят, что там, за серостью — звезды. Звезды я видела лишь на голограммах: дитя городов и цивилизации, запертая в индустриальном мире, я привыкла к интенсивному освещению и голому небу с несколькими яркими точками, а за городами, говорят, было иначе… что по темному бархату неба там рассыпались яркие звезды, узоры складывались в созвездия, обрамляли тонким ажуром неясный теперь, висящий высоко месяц…

В флаере повисла тревожная тишина. Максимилиан ждал ответа на поставленный вопрос, а я не знала, что ответить. Признаться, что я едва дышу? Что у меня все болит? И что я не знаю, смогу ли встать с этого кресла?

И вряд ли войду в вирткамеру в ближайшие дни?

Кто сказал, что он будет ждать, пока я восстановлюсь? Да и не надо ждать. Алексу все равно хуже, а пару синяков как-нибудь переживу.

На мое счастье, мы как раз прилетели, и вопрос повис в воздухе. Я отдавала себе отчет, что лишь на время. Но если бы Максимилиан хотя на бы на миг узнал, как сильно меня избили, было бы плохо в первую очередь мне. Потому я воспользовалась тем, что к Максимилиану подошел высокий мужчина и хотела понемногу смыться, да мне не дали:

— Стоять! — глухо приказал мой новый шеф. — Я еще с тобой не закончил. Лэр, дуй к программистам, пусть восстановят видео Легенды после нашей битвы.

— Они уже пробовали… — ответил Лэр.

Максимилиан сжал зубы и, на мое счастье, повернулся к подчиненому:

— Значит, плохо пробовали, иди к ним лично. И сделай так…

Дальше я не слушала. Пока на меня не обращали внимания, бочком, бочком пробралась меж поблескивающих в свете неона флаеров, к огромной входной двери, скользнула внутрь, на миг ослепнув от яркого света, заливавшего огромное фойе. Высокие стены, полукругом — перила многочисленных ярусов, сколько их там, я даже боялась сосчитать… Это здание полностью принадлежит клану? Нехило на этой игре бабки стригут!

Но больше всего мое внимание привлекли свернувшиеся в плотный жгут кольца виртлифта. Вопрос только, на какой из ярусов мне податься? На какие у меня есть доступ? Но сваливать надо побыстрее, пока Максимилиан не заметил, что я удрала.

Вопрос только куда сваливать?

Подумать я толком не успела — чуть было не упала, когда мне от всей души врезали по больному плечу:

— Новенький пожаловал! — во все воронье горло закричал подкравшийся детинушка.