Протянул руку, и лук слегка ударил меня током по пальцам, и, когда я его с удивлением выпустила, проплыл прямо к Максимилиану. Предатель! А Максимилиан усмехнулся злорадно, выхватил из воздуха проклятое оружие, и отдал его стоявшему за его спиной Виталию. Этот-то зачем сюда пришел? Хотя, ясно же чего — судя по взгляду, хорошо развлекается.

— Видимо, ты шуток ребят не дождался, — озвучил мои мысли Виталий. — Решил сам забаву раньше времени устроить. Напрасно.

Они тут все телепаты что ли? Я ничего не говорю, а они отвечают!

— Заканчивай чудить и иди сюда, — явно начал терять терпение Максимилиан. — Не говори, что ты боишься медиков.

— Ничего я не боюсь! — выпалила я.

И это было правдой, с детства ничего не боялась. А теперь запуталась даже не в своей лжи. Говорила же мама не врать, и вот тебе пожалуйста — выкручиваться теперь как? Скажите, как?

— Значит, боишься, — протянул Максимилиан, и Виталий спрятал усмешку в скупой улыбке. — Ты что, ребенок, медиков бояться? И капсулы? Пусть будет по-твоему, будем обращаться с тобой, как с ребенком, — улыбнулся сладко, протянул ко мне руку: — не бойся, малыш, иди ко мне, больно не будет! А я потом принесу тебе чего-нибудь вкусненького…

Издевается! Если бы все было так легко! Впрочем, какая мне разница, что они думают, абы правды не узнали. Я посмотрела наверх — высоко, но, может, все же долечу. А в стеклянном потолке, зная жизнь, должен был люк…

— Тебе отсюда не уйти, — сразу стал серьезным Максимилиан, вновь будто читая мои мысли.

Нет, говорили люди, что у меня все на лице написано, но чтобы аж так? И снова глупый вопрос:

— Так пойдешь или нет?

Как будто по мне не видно!

— Нет! — выпалила я раньше, чем успела сообразить, что.

— Как знаешь! — пожал плечами Максимилиан. — С тебя сегодня хватит моего внимания, ты его и без того много получил. Виталий, поиграй с ним за меня. Только недолго, нашему малышу пора пить лекарство и в кроватку.

И… повернулся ко мне спиной. Вот жеж гад, а? Внизу к тому времени, на перилах, появилось множество людей, и мне захотелось оглохнуть. В повисшей тишине я явственно различила, как кто-то зачитывал возможные ставки. И в них не было варианта, что я удеру… лишь что продержусь минуту, две… максимально пять. Пять! А это мы еще посмотрим!

Игроки, мать вашу! Только полосочек возле голов не хватает! И жаль, что забрали мой лук… я бы им показала настоящую игру! Женщин лучше не злить!

Только… у Виталия ведь нет антиграва, как он меня доставать собирается? И почему эта сволочь улыбается, будто ребенок, получивший любимую игрушку? Или кот, нацелившийся на мышь… это-то я-то мышь? И почему мне так страшно-то?

Виталий улыбнулся, поднял ладони, и из его рукавов вылетели, впились в уровень выше тонкие нити. Это еще что? Как в этом старье неголографическом, человеке пауке! Но это ж не паук… надеюсь.

А он перемахнул через перила и полетел на тех нитях… прямо на меня…

Вот как… Влево. Впившаяся в память улыбка Виталия, резкий уход наверх, от пущенной в меня нити. А что будет, если эта гадость меня все же догонит?

Думать не хотелось. Я уворачивалась от новых нитей, от скользившего по ним Виталия, и понимала, что долго так не продержусь. На уровни нельзя, там слишком много людей, поймают, но и над фойе уже не полетаешь, нитей все больше, проскальзывать меж них все труднее. Он на самом деле паутину плетет? И не устает жеж, гад…

Что-то горячее побежало по подбородку. Я отерла нос и лениво удивилась — кровь. И в тот же миг вздрогнула, уловив в глазах Виталия новую насмешку.