Что тебе не нравится в мое характере?

Проплыла надо мной, легла рядом знакомая медкапсула, куда меня аккуратно переложили, но спать по время обследования не дали. Потому как кричал Максимилиан на притихших ребят, в первую очередь на регентов, пришлось послушать и мне:

— Я вам говорил, чтобы вы в игру не лезли? Говорил! А что было бы, если бы Легенда пришел чуть позднее, а? Хана бы тебе было, Паук! И вам остальным! Зажрались? Думаете, что теперь всегда будете легко выигрывать, там можете в игру лезть и рисковать? И чем? Жизнью? Если жить расхотелось, так скажите, я вас собственными руками и…

Ну чего он так разорался-то, а? Голова итак раскалывается, как после похмелья, а тут еще и это…

И тут же я почувствовал укол в руку — камера, повинуясь приказам дока, наконец-то вколола мне обезболивающие. Жаль, что не снотворное. Но, судя по злому взгляду дока, спать мне еще не дадут долго. И лекцию мне придется выслушать от него, как и, скорее всего, от Алекса.

— Не злись, — сказала я Максу. — Сам же их спасать и полез.

Странное дело услышал, даже кричать перестал. Повернулся ко мне, и я сразу поняла, доигралась. Сейчас и меня отчитывать будут. Жить буду, так что, увы, можно.

— А ты там помолчи, — огрызнулся Максимилиан. — Я уже и сам пожалел, что полез. Тогда, может, и тебя бы удержал.

Меня он бы удержал, ага! Интересно, когда? Когда несся сюда по коридорам или когда вбегал в камеру? Как сумасшедший! Хотел кого-то удерживать, с себя бы и начал. А то магистр у нас кто? Кто примером должен блистать?

— И стоило удержать, — без улыбки сказал Тимофей, и сразу же примирительно добавил, с такой вот невинной, аж смешно, улыбкой. — Что вы на меня так смотрите? Если вы в игре коньки откинете, то кто меня от отморозков Альфы защищать будет? А уж от тебя, Саша, и вовсе не ожидал такого безрассудства, и ты знаешь почему!

Вот и не надо теперь мне напоминать, почему! Да и вообще, ты же знаешь, что было вчера? Знаешь! Так чего из меня святую делаешь!

— Я тоже хотел бы знать, — сказал вдруг Максимилиан, коротким жестом отпуская ребят из клана.

И те удрали, молча и с явным удовольствием, остались только регенты, Тимофей и никуда не собирающийся уходить, вездесущий док. И, к сожалени, я, уже не так и блаженно почивающая в камере.

— Ну, я слушаю, — начал Максимилиан. — Почему-то у меня такое впечатление создается, что вам обоим есть что мне сказать.

Есть, только я все равно не скажу. Я еще жить хочу. Хотя, если вы настаиваете, переведу стрелки на других.

— Потому что… — не, ну а что мне было терять? — Тимофей мой брат, — Тимофей нахмурился, док присвистнул. — Ты спрашивал, почему я впустил в клан отморозков? Ну теперь знаешь. Потому что в их руках был мой брат.

И даже не соврала же. Почти. Максимилиан же выдохнул сквозь сжатые зубы:

— Честно говоря, мне это начинает поднадоедать. Надеюсь, это последний человек, которого ты решил спасать любой ценой? И на Алексе и Тимофее список исчерпан? Надеюсь так же, что подставив Альфу, ты не собираешься так же подставить Виват? Не рассчитываешь, что я тебе это позволю.

Да когда я тебя подставляла-то? Ну соврала немного насчет своего пола, с кем не бывает! Но не подставляла! Мне даже захотелось напомнить, кто это вчера его из передряги вытянул, но… о вчерашнем лучше промолчать. Да и что я могла ответить на этот вопрос? Список Алекса мне, как бы, известен не был. Зато был известен Тимофею:

— Да, это весь список, не сомневайся. И оба спасенных могут быть для тебя полезны. Ты же знаешь.

— Неприятностей вы пока приносите больше.