Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Так, салат у Кати еще не доеден, значит, самое начало.

– Мы здесь только начали сидеть, скорее всего, в районе часа дня.

Следователь кивнул и что-то у себя пометил.

– А ты сама никого не помнишь? – спросил меня Макс.

Я отрицательно помотала головой.

– Здесь очень много народу проходило, да я и не смотрела толком, мы разговаривали с подругой.

– Надо еще с твоей подругой поговорить, может, она что-то заметила странное, – предположил следователь.

Зная Катерину, она могла заметить только брутального самца без кольца на пальце, но я сомневаюсь, что мой преследователь выглядит именно так. Но чем черт не шутит.

Я дала номер подруги, и снова ушла в себя. В это время следователь начал разговор с Максом, для меня это было фоновым шумом, но потом мозг начал улавливать смысл и я превратилась в слух.

– Значит все, уже точно принял решение? – спрашивает следователь, помешивая капучино.

– Точно, ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой ситуации.

– А если переписать фирму на кого-нибудь другого – и дело свое, и в органах останешься?

– Вообще-то это незаконно, – смеется Макс, и я замечаю морщинки возле его глаз. Интересно, сколько ему лет? Я бы дала 32-33, но что-то подсказывает мне, что он старше.

– Ну, знаешь, у нас пол полиции таких незаконников, – ничуть не смутился следователь.

– Нет, – вновь серьезнеет Макс, – я считаю, если за что-то берешься, нужно всецело этому отдаваться, а не вот так вот – серединка на половинку.

– Возможно, – пожимает плечами Виктор Дмитриевич, – я просто знаю, какая у тебя отдача в деле. Твой отдел на ушах стоит, – смеется, – половина тебя проклинает, другая завидует. Правда, потом приходит Артем и рычит на всех.

– А у тебя-то откуда такая осведомленность? – спрашивает парень, улыбаясь.

– Ой, не смеши, зря я, что ли, столько лет следак?

Я ничего толком не поняла. Стало ясно лишь то, что у Макса грядут какие-то большие изменения в жизни. А еще какое-то свое дело. Любопытно стало до невозможности, я даже про маньяка забыла.

Мужчины перешли на разговор о моей проблеме, прикидывая, что и как. А у меня все не уходила из головы их беседа о жизни Максима. Он оказался такой темной лошадкой, и со мной, видимо, он делиться не собирается. Конечно, кто я, собственно, такая? С другой стороны, тайны-то, я так понимаю, нет? Раз при мне они говорили открыто. Или думали, что я вся в себе и не слушаю?

Обратно нас подвез следователь, дав дополнительные ЦУ. В квартиру вернулись изрядно ушатанные, я даже не могла понять, чего я хочу больше – есть, спать или в душ.

Макс молча разделся и пошел на кухню. Было ощущение, что я ему мешаю, он откровенно сторонился меня. А я не люблю быть лишней на празднике жизни. Я прошла за ним следом.

– Максим, мне, наверное, лучше переехать в отель? Ну, или к себе в квартиру, навряд ли кто-то станет вскрывать замки.

Парень повернулся на меня, уставившись непонимающим взглядом.

– Что тебе все неймется? Успокойся уже и жди, пока твоего психа схватят.

– Если схватят. – Я оперлась на барную стойку. – Я же не могу жить у тебя вечно?

– Ты у меня еще даже двое суток не провела, а уже пытаешься сбежать. Что тебя не устраивает-то?

Макс, казалось, на самом деле был удивлен.

– Я вижу, что мое присутствие тебя напрягает, – тихо сказала я, смотря в пол. – Мои проблемы не должны перерастать в твои, я тебе никто.