Олеся кивнула и подошла ко мне.

– Я не подумала, прости, – и закусила губу. Да твою ж мать!

Я резко прижал девчонку к себе.

– Еще раз закусишь губу, – ласково начал я ей говорить на ухо, пуская свои руки в вольное странствие по ее спине и бедрам, – изнасилую на месте.

Девчонка подняла на меня удивленный взгляд и изогнула бровь.

– Так? – тут же продемонстрировала она свои возможности.

Я тихо выругался, подхватив ее под попу. Чтобы не случилось, я сейчас закончу начатое.

Олеся

Макс схватил меня, а я тут же обвила его ногами. Не теряя времени, он потащил меня наверх, видимо решив, что диван не счастливый и не стоит ему больше доверять.

В спальне он, не церемонясь, кинул меня на кровать, стаскивая футболку. Я заворожено смотрела на его накаченный торс, прикидывая в уме, сколько времени он посвящает спорту.

Мой монстр с горящими глазами надвигался на меня. Нависнув надо мной, он стянул с моих волос резинку, рассыпав их по плечам. Затем приподнял меня, стягивая с меня свою же футболку.

Когда между нами стало меньше преград, я процарапала ногтями дорожку на его груди, спускаясь ниже к ремню. И как только я дошла до пряжки, мы услышали звонок в дверь.

– Нет, это не может быть правдой, – выдохнул Макс, упираясь лбом в мое плечо.

А я рассмеялась. Судьба-шутница решила снова выдать нам испытание.

– А давай не будем открывать? – спросила я, вернувшись к ремню.

– Давай, – прошептал Макс, а затем покачал головой, – нет, надо.

Он отполз от меня, встряхнул головой и пошел вниз.

Я с воем упала на кровать. Кто бы там не был, я тебя ненавижу.

Как ни странно, Макс не возвращался, хотя голоса я услышала только в самом начале. Я посидела еще минут пять на кровати, и, натянув футболку, пошла следом за ним.

Макс сидел на диване. И мне не понравилась ни поза, ни его лицо. Я проследила за взглядом парня и увидела коробку на журнальном столе. С некоторых пор у меня аллергия на коробки, и эта явно не собиралась стать исключением.

– Что это? – кивнула я головой на предмет.

– Тебе посылка, пляши, – процедил сквозь зубы парень. Затем подошел к бару, налил в бокал виски и одним глотком все выпил.

Я устало опустилась на диван.

Макс взял телефон и ушел с ним куда-то в недра квартиры.

А я продолжала смотреть на коробку с комом в горле. Я видела как раздражает Макса вся эта ситуация и это было невыносимо. Мало того, что страдаю я, так еще и моему монстру приходится жить на пороховой бочке.

В голове закрутился рой мыслей о моем преследователе. Почему просто не сказать, что ему от меня надо? Почему он не предпринял никаких попыток к сближению, когда был у меня дома? Ему нравится упиваться моим страхом?  Так страх скоро кончится, ему на смену приходит пустота.

Через несколько минут вернулся Макс.

– Сейчас приедет Витя, не трогай коробку, – бросил он мне, усаживаясь на барный стул.

Я кивнула, затем, не выдержав, подошла к парню. Я обняла его руками со спины, прижимаясь к нему телом. Ничего не говорила, просто стояла вот так рядом.

Макс развернулся ко мне лицом, притянул к себе, зажав коленями мое тело, и прошептал:

– Я тебе обещаю, мы его поймаем.

Я кивнула. Хотелось верить, но мне казалось, что мой личный фильм ужасов без хэппи энда, не было даже надежды, что когда-то я смогу спать спокойно.

Макс пододвинул к себе бутылку и стакан, плеснул в него янтарный напиток на самое дно и протянул мне.

– Пей.

Я помотала головой.

– Я не люблю виски, тем более в чистом виде.