«Древний Язык, действительно прекрасен», подумал Блэй.

Уставившись на символы, на один короткий, смехотворный момент он вообразил свое имя, покрывающее плечи Куина, выведенными буквами на его бархатной коже в виде брачного ритуала.

«Этому никогда не бывать». Им предназначено быть лучшими друзьями… у которых, в отличи от всех остальных, было нечто большее. «По сравнению с любовниками?» Это была холодная сторона запертой двери.

Он взглянул на Куина. Парень следил одним глазом за Джоном, а другим — за администраторшей, которая, заперев входную дверь, подошла к нему.

Выпуклость под его кожаными штанами была очевидна.

Блэй посмотрел на ворох одежды, лежащей на его коленях. Одну за другой, он аккуратно сложил футболку с длинным рукавом, а затем куртку Джона. Когда он поднял взгляд, Куин скользил кончиками пальцев по руке женщины.

В конечном итоге, они собирались нырнуть за занавес слева. Входная дверь салона охранялась, занавес был довольно тонким, и Куин может показать женщине свое собственное оружие. Таким образом, Джон все время будет в безопасности… а Куин утолит свой зуд.

Что означало, Блэю остается только страдать, слушая их.

Лучше выкурить целый косяк. Особенно потому, что Куин был прекрасным зрелищем во время секса. Просто… божественным.

Раньше, когда Блэй пытался быть гетеросексуалом, они устраивали групповые свидания со многими человеческими женщинами — не то, чтобы он мог вспомнить хоть какое-то из этих женских лиц, тел или имен.

Для него всегда имел значение только Куин. Всегда.

***

Жалящая боль от тату-иглы доставляла наслаждение.

Закрывая глаза с медленным, глубоким вздохом Джон сосредоточился на соприкосновении металла с его кожей, как острие вторгается в мягкость плоти, как течет кровь… как точно ощущается место проникновения.

Например, сейчас тату-мастер наносил рисунок прямо на верхнюю часть позвоночника.

У Джона было много опыта со всем этим «покромсаю на ломтики» дерьмом — только в гораздо большем масштабе, и скорее он сам проделывал это, чем кто-то работал над ним. Конечно, пару раз и ему доставалась в сражении, но он всегда оставлял после себя больше жертв, и, как и тату-мастер, он всегда брал с собой свое «оборудование» для работы: в его куртке были всевозможные виды кинжалов, плетей, и даже цепи. Впрочем, как и набор пушек «на всякий случай».

Что ж… это все и пара мотков колючей ткани из волоса.

Не то, чтобы он привык применять ее против врагов.

Нет, то не было оружием. И хотя уже в течении четырех недель они не носились на кое чьих бедрах, все равно бесполезными не были. В настоящее время они использовались как гребанное одеяло безопасности. Без них он чувствовал себя словно голым.

Дело было в том, что только такими грубыми узами он был связан с той, которою любил. Узы, которые, учитывая все происходящее между ними, имели огромное значение.

Однако они никогда его не покидали. То, что Хекс оборачивала вокруг ног, чтобы усмирить свою сущность Симпата не обеспечивало постоянства, которое ему требовалось, и именно поэтому он прибегнул к татуировке. Когда он пройдет через все это, она навсегда останется с ним. На его коже, впрочем, как и под ней. Как на его плечах, так и в его разуме.

Вся надежда на то, что этот человек хорошо передаст рисунок на кожу.

Когда Братьям были нужны татуировки по какой-то причине, иглой работал Вишес, чувак в этом деле был профи — черт, да его красная слеза на лице Куина и черного цвета дата на его затылке были достойны оваций. Проблема была в том, что идти к Ви такой просьбой, значит сразу же нарваться на множество вопросов — и не только с его стороны, но и всех остальных.

В Братстве не так много секретов и Джон просто хотел сохранить свои чувства к Хекс при себе.