– Это он для красного словца. Мне же он всегда ставил в пример парня по имени Хокер. Который был до меня. Хо-кер, похоже, умел все, разве что по воде не ходил.

Флора едва заметно улыбнулась:

– Здесь все очень добрые. Но они не понимают… Я такое натворила… Ты же знаешь, что они заставляют делать.

– Никто не узнает, если ты не скажешь.

– Ах, я себя не узнаю. Я стала… не могу поверить, кем я стала.

– Думаю, что со временем ты с этим справишься. Не возвращайся в свое прошлое.

– Ты понимаешь, правда? Остальные просто говорят, что я могу делать все, что хочу. И чтобы ни о чем не беспокоилась. Но ты понимаешь. – Флора легла и снова уставилась в потолок. – Я не могу вернуться домой.

– Решай сама. Возможно, все у тебя наладится.

Слова Джесс заставили Флору задуматься. И Джесс пожалела, что сказала это. Правда, потом решила, что в конечном счете ее слова значения не имели. Флора сама найдет выход. Как все находят.

Она сидела рядом с Флорой, планируя дела на завтра. Если понадобится, она использует декларации судового груза. Все зависит от того, сколько информации раздобудет для нее Себастьян.

В комнату вошла горничная с подносом. Принесла рыбное рагу. Значит, пришло время обеда.

Младенец лежал в люльке и махал ручонками. Вид у него был несчастный.

– Лучше реши, Флора, как его устроить, если он тебе не нужен. Через несколько часов начнет темнеть, и ему станет страшно одному.

Больше ей нечего было добавить.

Но вероятно, и эти слова подействовали. Во всяком случае, Флора покормила ребенка, и в ту ночь женщина с младенцем уснули в одной постели.

Глава 27

Гарнетт-стрит

– Постарайся не нарушать порядка. Сейчас все рассортировано, и я знаю, где что находится. Надо, чтобы завтра было так же.

– Маклиш принес коробки. Они там.

Питни выглядел несчастным. Джесс видела, что он очень беспокоится за отца. Казалось, тревога добавила ему еще лет двадцать.

– Вроде бы все у меня на столе, – пробормотала Джесс. – Да, все бухгалтерские книги.

Завтра, к этому часу, она будет знать, как суда доставляли секретные сведения через пролив. А еще через день папа будет дома. Она очень на это надеялась.

– Сложи папки на повозку уже сегодня и приставь охрану. Завтра около трех они отправятся в Адмиралтейство. Им придется освободить для нас целую комнату.

В пакгаузе Уитби было пустынно. Все ушли, кроме нее и Питни. Да еще три охранника дежурили внизу. Пустота и тишина.

– Это чертовски опасно. Джесс, ты должна поговорить с Джосайей.

– Нет смысла. Я знаю, что он скажет. Не хочу идти против его воли. – Кеджера в клетке не было. Она проверила мисочки для еды и воды. Обе – полные. На клетке лежала оставленная ею стопка заметок. Джесс взяла их и аккуратно сложила. – Все в ящиках моего стола! Записки, которые могут мне понадобиться. Список выявленных судов. И судов, не оказавшихся там, где они должны были находиться. Всего одна строчка может решить все.

– Джесс, тебя могут повесить за любую страницу из этих книг. Напрасно ты им доверяешь.

– Возможно. Но уже поздно что-либо менять.

– Но не поздно уехать из Англии.

На Питни было жалко смотреть. Он был смелый, как тигр, когда встречался с таможенными судами. Арест папы ошеломил его. Но он придет в норму, когда папочку отпустят.

Джесс последний раз окинула взглядом свои карты и листки. Письма и отчеты. Свои схемы.

– Завтра я узнаю имя Синка.