– Меня не волнует, какой он. – Себастьян сжимал и разжимал кулаки. Сидящий перед ним старик пыхтел трубкой и философствовал. А полсотни человек на «Нептун дансер» погибли и уже никогда не состарятся. – Через несколько часов Джесс назовет мне имя Синка. Если вы – Синк, то умрете от рук собственной дочери. Возмездие фурий.

Себастьян встал. Больше ему нечего было сказать Уитби. И он ничего не мог для него сделать.

– И ей придется с этим жить – что убила собственного отца, – пробормотан он, направляясь к двери.

– Кеннет…

Себастьян обернулся.

– Все это – сфабрикованные доказательства.

– Или изобличающие вас улики.

– Раз вы купили девочку, то теперь в ответе за нее. Если свидетельства укажут на меня, увезите ее из Англии. Позаботьтесь о ее безопасности. Это по крайней мере вы должны ей обеспечить.

Сжав зубы, Себастьян кивнул.

– И не женитесь на ней. Меня не интересует, что вы к ней испытываете. Не хочу, чтобы она жила с человеком, повесившим ее отца. Она этого не заслужила.

– Если она чего-то и не заслужила, то такого отца, – процедил в ответ Себастьян. И тут же стукнул кулаком в дверь, чтобы его выпустили.

Глава 29

Кеннет-Хаус, Мейфэр

Лежа на одеяле в саду, Джесс разглядывала траву. Это Юнис отправила ее в сад. Отдыхать и готовиться к ночной работе.

Просачиваясь сквозь деревья, лучи солнца блестели на траве тысячами капель. Джесс сорвала травинку с тремя листочками. И тотчас же подумала о картах.

– Как трефы…

– Это называется клевер.

Повернув голову, Джесс увидела ноги Клодии в темно-зеленых кожаных туфлях.

– Клевер?

– Да. Он цветет вот такими цветами. – Клодия показала на пальцах. – Пурпурного цвета в форме шара. Вы прискорбно невежественная.

– Я редко бываю в Англии.

Джесс попыталась представить пурпурные шары цветов, разбросанные по траве, но не смогла. Появись что-нибудь такое, она непременно заметила бы. Жизнь кажется все более странной, чем дольше о ней думаешь.

– Вы обгорите, если будете сидеть на солнце, – обронила Клодия.

– То же самое говорила мне гувернантка. Я сильно загорела в Египте. И с тех пор так и не побелела по-настоящему. Но в четырнадцать лет меня это не волновало. – Подумав немного, Джесс добавила: – И в двадцать один тоже не волнует.

– Вы выставляете напоказ лодыжки.

Подол ее платья из прелестного муслина задрался до самых коленок.

– Боюсь, что не только лодыжки.

– Я бы не советовала вам привлекать к себе мужское внимание в этом доме. Впрочем, дело ваше. – Ноги Клодии шевельнулись. – Квентин машет мне из окна. Пойду в дом.

И ушла. Странная она женщина, эта Клодия. Стояла здесь минут десять, отягощенная желанием что-то сказать, но так и не решилась.

У Джесс никогда не было возможности и времени рассматривать траву. Вечно куда-то спешила. Теперь, заглянув в травяные дебри, она много чего увидела. Здесь, внизу, был целый город – как Лондон. И множество всевозможных обитателей. Муравьи… Всякие букашки…

Она вышла в сад, чтобы побыть одной и подумать. Но побыть одной пока не получалось. И хотелось ли ей думать? Возможно, не очень.

Джесс сорвала еще одно растеньице. Бархатистое и упругое, с мелкими синими цветочками, похожими на колокольчики. Когда растерла листочки, запахло мятой.

Внезапно голос за спиной произнес:

– Это шандра.

Себастьян.

– У тебя разве нет дел на одном из твоих кораблей? Наверняка есть, я почти уверена, – отозвалась Джесс, не поднимая головы.