Я вдруг почувствовала себя восковой фигурой, немой и неподвижной. Сидела, не в силах выронить даже звука, и во все глаза смотрела на Казимиру. Это что ещё был за намёк про побег в другой мир?

Неужели говорила про Адальфиву? Неужели и правда настоящая ведьма? Я бы её тогда… Я бы…

От волнения кожу слегка пощипывало и в горле першило. Травяной чай оказался очень кстати: помог согреться и голосу прорезаться. А заодно и жёгший холодом ком в груди, появлявшийся всякий раз, когда испытывала сильные эмоции, заставил исчезнуть.

Пока пряничный домик Казимиры не превратился в ледяную избушку.

Меня так и подмывало выставить маму в прихожую или утащить бабку в другую комнату и уже там озвучить ей главную цель своего визита. Нет, я, конечно же, мечтала излечить себя и родных от этого магического «вируса». Но ещё больше мечтала получить совет, подсказку… хоть что-то(!), что помогло бы на крыльях любви полететь обратно к Герхильду.

К мужчине, по которому скучала безумно. С мыслями о котором засыпала каждый вечер и просыпалась каждое утро. Силу которого в себе носила.

И этой силе не было места в моём мире.

Нужно скорей возвращать её в Адальфиву и самой, попрощавшись с родными, туда возвращаться. Потому что здесь я не живу — существую. И даже привычная обстановка, друзья, близкие справляться с тоской не помогают.

— Казимира, не молчите. Скажите, сколько мы вам будем должны за снятие проклятия? — тем временем наседала на старушку мама.

— Не я навела на вас тьму, Мария, не со мной вам расплачиваться. Только потомки невзлюбившей вас колдуньи могли бы избавить от этого наказания.

— У стервы детей не было, — хмуро отозвалась мама. — Уже узнавала.

Пожилая женщина молча кивнула и, раскрошив по блюдцу плюшку, тихо проговорила:

— Такие чары не касаются тела, они травят душу. Чтобы развеять довлеющую над вами тьму, последняя из проклятого рода должна добровольно согласиться на очищение души. Тогда и души других Королёвых очистятся.

— И как я могу её очистить? — спросила осторожно, всеми фибрами своей запятнанной проклятием души предчувствуя большой и жирный подвох.

Вселенского масштаба свинью, которую судьба-злодейка коварно мне подсовывала.

Видимо, прежних свиней ей показалось мало.

— Душа может очиститься только на Той Стороне, — с траурным выражением лица сообщила Казимира.

— И что же это за сторона такая? — нахмурилась мама.

— Кажется, я знаю, — проговорила чуть слышно и усмехнулась своим мыслям.

Получается, заледеней я после свадьбы, и проклятие с Королёвых было бы снято. Потому что выйти замуж за Его Льдистость сродни самоубийству. Добровольной прогулке на Ту Сторону.

Тогда бы мама с бабушкой наконец обрели свободу, а Фьяррочка продолжала отрываться с Лёшей. Но я выжила, назло Хентебесирам и злобным духам, и делать себе ритуальное харакири сейчас, чтобы очиститься от этой гнили, уж извините, не планирую.

— Вы что, предлагаете моей дочери убить себя? — С лица мамы схлынула краска, а спустя мгновение на щёки плеснуло румянцем негодования. — Сумасшедшая!

Казимира покачала головой:

— Ты искажаешь мои слова, Мария. Ты спросила, как снять проклятие. Я ответила. Нужен или потомок проклявшей вас ведьмы, или же Анна добровольно должна уйти из жизни. Но можно просто продолжать с ним жить. До этого ведь как-то жили.

Вот именно, как-то. Абы как и всё не так.

— Анечка, пойдём отсюда. Не могу больше это слушать! — Схватив перекинутую через спинку стула сумочку и остервенело сжав в руке витую ручку, мама в последний раз испепелила, изрешетила, заморозила ведьму взглядом и пулей выскочила в прихожую.