Васька тем временем уже успел прийти в себя.

– Покажи удостоверение, — потребовал он у Кожаного. — Ну…

– Я тебе сейчас такое удостоверение покажу, — взвился Кожаный. — А ну, на выход пошел!

– Да что же это делается! — заголосила какая-то старушка. — Вы же мальчонке руку сломаете!

Трамвай тем временем остановился, и двери его, заскрежетав, отворились.

Кожаный толкнул вперед Ваську. Васька уцепился руками за поручень. Кожаный стал на него напирать, но вдруг хватка его ослабла. Васька обернулся и увидел, что Объект схватил Кожаного за большой палец руки и, легонько надавливая, отжимает того в сторону. Охнув сквозь зубы, Кожаный отпустил Ваську и развернулся к Объекту. Тот, будто переворачивая газетный лист, на секунду заслонился им от салона и молниеносно ткнул Кожаного двумя пальцами под ребра.

Кожаный, открывая рот, как живой карп, выброшенный немилосердной продавщицей на весы, застыл на месте.

Васька выпрыгнул из вагона. Двери трамвая шумно закрылись, и состав двинулся дальше по маршруту. Васька, обалдев от этих вихрем пронесшихся событий, застыл на месте, пока настойчивые гудки машин не напомнили ему, что он стоит посреди проезжей части…

Васька решил Ленке ничего не говорить. Уж больно невероятной ему самому показалась вся эта история. Еще подумает, что он рисуется перед ней, вот и выдумал весь этот эпизод, чтобы казаться покруче! Нет, этого Васька допустить не мог.

Врать оказалось не так легко, как он предполагал. Раньше почему-то ложь всякого рода и выдумки слетали с его языка свободно, как воробьи, вспархивавшие с проводов. Теперь же каждое слово в разговоре с Ленкой давалось ему с трудом.

– Целый день мотался, — говорил он ей по телефону. — Нашел. Да, такой лысый, невзрачный, все как Мама описывала. Нет, он даже со мной и разговаривать не стал — кремень-старик. Ну, спросил: вы из милиции, что ли? Нет, говорю. На этом разговор и окончился.

– Жалко, — посочувствовала ему Лена. — Только давай еще одну попытку сделаем. Попробую я этого неподкупного служаку разговорить. Есть у меня одна идея.

– Какая? — поинтересовался Васька.

– Завтра расскажу, — решила подразнить его Ленка. — Если она выгорит…

Домой Васька шел в плохом настроении.

Плохо было уже то, что ему пришлось врать Ленке. Кстати, наверное, лучше ее от этого дела отстранить. Еще случится, не дай Бог, что… Не случайно же Кожаный к нему привязался. Выходит, на что-то они с Ленкой действительно напали. На какой-то след. С которого Кожаный его всячески хочет сбить. Нет, неправильно, не только Кожаный. Он — исполнитель. Ведь кто-то давал ему по телефону указания. Интересно — они действуют вдвоем или тут целая организация?

Задавая себе все эти вопросы, Васька опомнился только тогда, когда поднял у какой-то стройки короткий отрезок стальной трубы.

Инстинкт подсказывал ему, что следует предпринять меры безопасности.

Следующий день начался с пренеприятнейшего события.

Первым уроком, как и значилось в расписании, должна была быть алгебра.

Однако прошло уже пять минут, а преподавательница этого предмета — Вера Николаевна Колокольцева, в просторечии Колокольчик, не появлялась.

– Щас нам подменять Колокольчика кто-нибудь придет, — мрачно стал пророчествовать Рентген. — И будет это Овчарка.

– Смотри у меня, если накаркаешь! — сунул Рентгену под нос свой кулачище Стоматолог.

Если Веру Николаевну ученики старших классов, и тем более малышня, терпели без напряга, то завуча по учебно-воспитательной работе чуть ли не в открытую ненавидели.