Тут же ведущие комментаторы, политологи и депутаты возмущались правительством, при котором возможен настоящий криминальный террор.

О личности самого преступника ни в одной газете не упоминалось, зато имя Ходжи пестрело в каждой заметке.

Обо всем этом, держа в руках стопку газет, Инга рассказывала Лимону, сидя напротив его постели.

Он слушал внимательно, не перебивая. Долго всматривался в фоторобот и обиженно спросил:

— Неужели похож?

Инга улыбнулась странной улыбкой. Она не могла признаться, что сделанный снимок, безусловно, отражает сущность Лимона. Именно таким он бы выглядел, сдери с него маску спокойного равнодушия. Черты характера во многом определяют облик человека, но они не всегда ложатся печатью на его внешность. Многие ужасаются, видя себя на служебных фотографиях быстрого фото, а они-то, как правило, и есть самые объективные и беспристрастные. То же самое фоторобот. Люди, видевшие его мельком, возможно, не запомнили форму носа, разрез глаз, количество морщин, но в их памяти остался его взгляд, а по нему можно довольно точно ощутить, как выглядит душа. Вот эту-то душу свидетели и спроецировали на экран.

— Так похож или нет? — раздраженно повторил вопрос Лимон, вертя перед собой фотографию и; поражаясь чудовищу, изображенному на ней.

— По этому фотороботу тебя могут искать всю оставшуюся жизнь, даже если ты его приколешь к лацкану пиджака, — уверенно произнесла она.

Такой ответ явно устроил Лимона. Потягиваясь в постели, он наигранно безразлично спросил:

— Тогда чего будила?

— Тебе лучше на несколько дней исчезнуть, — серьезно сказала Инга.

— Этот совет я вчера дал Луке, — в тон ей ответил он.

— И тем не менее. Наши друзья считают, что тебе необходимо отправиться на Порос в ту таверну, где ты уже был.

— Там в основном был Ика.

Лимон не любил, когда за него кто-нибудь пытался решать. Тем более легавые. С другой стороны, он и сам подумывал лечь на дно и посмотреть, как события будут развиваться дальше. То, что он отбил охоту у Ходжи соваться в Глифаду, и ежу понятно. Владельцы пострадавших заведений начнут работу не ранее чем через две недели. За это время они потеряют уйму денег и категорически откажутся платить Ходже за охрану их покоя. Охранники, лишившись семи бригадиров сразу, поймут, что сладкая жизнь закончилась и, если что, их первых бросят под дула пистолетов. Те, которые поумнее, разбегутся, а дураки будут шарахаться от любого постороннего звука. Не менее сильный удар по авторитету Ходжи нанесли газеты. Ведь, читая идиотские репортажи, любой козел поймет, что преступник номер один в Греции не кто иной, как Ходжа.

Так что именно ему, а не Лимону, следует прятаться от общественного гнева.

Инга решила настоять на своем. Впервые она волновалась за себя. Раньше, когда с помощью пасьянсов могла распутать и запутать любую ситуацию, опасаться было нечего. Теперь настал и другие времена. Ее появление в отеле «Лондон» наверняка не осталось незамеченным, и, хотя никаких улик против нее не существует. Лимону следовало бы испариться на время. Единственно, чего она не могла допустить, так это его отъезда вместе с княгиней.

Лимон хотел встать с постели, но вчерашний удар о дно бассейна напомнил о себе резкой болью, сковавшей весь позвоночник. Пришлось застыть в полусогнутом состоянии. Лимон охнул и прикрыл глаза, чтобы Инга не заметила в них страдания.

Впервые она увидела его таким беспомощным.

Он не мог ступить ни шагу. Инга легко подбежала к нему и помогла лечь ничком на постель. Села рядом и принялась делать массаж. Потом сходила за мазями, сделанными на основе змеиного яда, и, втирая их, продолжала массировать позвоночник.

Поначалу Лимону было невыносимо больно. Но стоило Инге поднести руку к его затылку, как боль стихла.